Невидимая птица
вернуться

Червинская Лидия Давыдовна
Шрифт:

«Мы возвращаемся в сонную тьму…»

Мы возвращаемся в сонную тьму, Господи, как мы устали… Жизнь – это тысячу раз – почему? В детстве, в обиде, в печали. Ты уезжаешь, мой праздничный друг, Как же не рушатся стены… Жизнь это тысячи тихих услуг, Ради тишайшей измены. Над океаном – вернись, назови – Музыка тенью лежала… Жизнь – это тысячи слов о любви, Тысячи жалоб…

«Все не о том. Помолчи, подожди…»

Все не о том. Помолчи, подожди, Месяцы. Память. Потери…. В городе нашем туманы, дожди, В комнате узкие двери. В городе… нет, это все не о том. В комнате… нет, помолчим, подождем. Что же случилось? Стало совсем на мгновенье светло – Мы не для счастья живем – Сквозь занавеску чернеет стекло, Вспомнилось снова такое тепло. Вспомнилось… нет, помолчим, подождем.

«Ты меня поцеловала…»

Ты меня поцеловала, даже не сказав прости. В городе цветут каштаны… значит, лучше им цвести. В городе цветут каштаны, наша комната тесна, За окном прозрачны ночи… значит, лучше, что весна. Значит, лучше, что молчанье, что вернулось, что тепло, Что чудесно-невозможно и мучительно-светло.

«Со вчерашнего дня распустились в воде анемоны…»

Со вчерашнего дня распустились в воде анемоны, Очень много лиловых и красных больших анемон. Мне приснилась любовь… Почему оборвался мой сон? Говорят, что весна это время счастливых влюбленных… Что же делать тому, кто в свою неудачу влюблен?

«Остановитесь – один только раз…»

Остановитесь – один только раз. И поверьте, мне ни Ваших слов, ни Вашей руки не надо. Неужели Вы не остановитесь, для меня, никогда? В марте рано светает. Кем-то тушится газ, Просыпаются деревья единственного в мире сада, Светлеет в Сене вода. Мне не о чем Вас спросить. Мне нечего Вам сказать о себе — и не надо. Неужели март пройдет, как в прежние года? Но если все-таки Вы остановитесь здесь – один только раз – Я запомню дерево, что цветет у самой ограды, И день, и час, навсегда.

«Не верится – мы утомленные, бледные…»

Не верится – мы утомленные, бледные, Живущие так без восторга… А помнишь ли в детстве тяжелые, медные И редкие листья каштана… А помнишь ли в детстве глаза удивленные И слезы совсем без причины… Не верится – мы навсегда примиренные, Так мудро, так тихо, так рано…

«Кому нужны твои сомненья…»

Кому нужны твои сомненья, Твоя Мария, твой рассвет? – О, совершенно никому… Ты не герой, конечно, и не гений. Ты любишь, ты поэт. Тоскуешь. По чему? О, эта боль плебейских вдохновений, И слезы тихие взволнованных мещан. – И эти лица так бледны… Туман. Огни. Сиреневые тени. Ее рука. Туман. Кому они нужны?

«Неузнаваемо небо молочно-зеленое…»

Неузнаваемо небо молочно-зеленое, Вечером город чужой и прозрачный такой… Что это значит? – Пусть плачут в разлуке влюбленные… Это зовется молитвой, восторгом, тоской. Что это значит? – Страстное и неумелое, То, от чего в этой жизни не будет удач… Дерево в чьем-то саду, неожиданно-белое, Чей-то холодный и радостный голос: не плачь.