— Спрашивайте.

— Мне известно, что вы несколько раз были с мужем в Европе, так вот — еще раз прошу не считать мой вопрос бестактным, — не принимали ли вы и не принимаете ли сейчас противозачаточные таблетки?

— Нет.

— Я так и думал. Простите, что спросил об этом. Но я обязан был это сделать. Вы же сами знаете, что многие женщины, особенно побывавшие за границей, принимают подобные пилюли. Один Бог знает, зачем они это делают.

— Конечно, мне об этом известно.

Врач кивнул.

— Позвольте, ваше высочество, задать вам еще один вопрос. И я повторно прошу заранее извинить меня за него. Скажите мне… скажите, все ли в порядке в ваших отношениях с мужем?

Прикрытое чадрой лицо Амиры стало пунцовым. Женщина испытала жгучее желание рассказать, не важно кому, даже этому тщедушному человеку, правду об этих, с позволения сказать, отношениях. Но она не могла этого сделать. Такое признание стало бы для нее несмываемым позором.

— У нас все прекрасно. — Голос Амиры не дрогнул.

— В самом деле?

— Да.

— Ну что ж. — Врач посветлел лицом и начал укладывать свой саквояж. — Прошло не так уж много времени, ваше высочество, но я прекрасно понимаю ваше стремление иметь еще одного ребенка. Как я уже сказал, вы абсолютно здоровы. Так что наберитесь терпения, и Господь в конце концов вознаградит вас.

После ухода врача Амира чувствовала себя так, словно с разбега ударилась о стену. Сам по себе осмотр уже был унижением, но ее гнев и ярость были вызваны не этим. Женщина злилась от необходимости лгать. Что могла она поделать, если обстоятельства вынуждали ее ко лжи? Но кого следует в этом винить? Никого. Виновата она сама. Только она может изменить положение дел.

Этим же вечером Амиру осенило.

— Али, сердце мое, — сказала Амира, придав своему голосу унаследованную от Джихан льстивую интонацию, — ты не забыл, что скоро исполнится два года, как мы женаты?

— Конечно, нет. Как ты могла подумать такое? — Али собирался уходить — интересно куда? — и нетерпеливо поглядывал на часы.

— Ты не догадываешься, что я хотела бы получить в подарок к этому дню?

Али недоуменно пожал плечами.

— Скажи мне, что ты хочешь, и считай, что эта вещь твоя.

— Мне нужен только ты, мой супруг. Я уже начала забывать твое лицо. Мне кажется, что я чем-то обидела тебя.

— Какая ерунда. — Али направился к двери.

— Любовь моя, сделай мне подарок — давай вместе уедем куда-нибудь на пару недель. Только ты, я и Карим. Давай уедем в такое место, где не будет никаких выставок и никаких приемов в посольстве, туда, где мы еще ни разу не были. Мы сможем это сделать?

Несколько мгновений Али испытующе смотрел на Амиру недовольным взглядом, и ей показалось, что сейчас он даст волю гневу. Но муж внезапно улыбнулся и стал прежним обворожительным красавцем.

— Конечно, сможем, — ответил он. — И я даже знаю, куда мы отправимся.

С высоты дельта Нила казалась ярким зеленым пятном на фоне бескрайнего песка. Граница между зеленью и желтыми песками пустыни была столь резкой, словно ее провели ножом. Был в расстилавшейся внизу картине и еще один цвет — глубокая, почти кобальтовая, синева Средиземного моря. Когда самолет пошел на посадку, Амира смогла различить на сером песке пляжей крошечные человеческие фигурки.

Аэропорт оказался маленьким и до невозможности загаженным. Выходя на яркое солнце, Амира приготовилась ощутить одуряющую привычную жару, но вместо этого почувствовала холодок морского бриза. Было не больше двадцати пяти градусов.

У взлетной полосы их поджидал «роллс-ройс». Стоявший рядом таможенник помахал Али рукой, пожелал всего хорошего и открыл ворота.

— Добро пожаловать в Александрию, — добавил он на прощание.

Полчаса спустя Амира уже осматривала загородную виллу, которая, как сказал Али, называлась Рудши. Красная черепичная крыша венчала небольшой, построенный в классическом стиле дворец, похожий на летний дом римского патриция где-нибудь в Помпеях или Геркулануме в те благословенные времена, когда Везувий был просто красивой горой. Сад, густо поросший бугенвилиями, полого спускался к пляжу. Длинный, узкий плавательный бассейн превосходно вписывался в пейзаж. По прихоти строителя при взгляде на бассейн его голубая вода, казалось, сливалась с гладью морской поверхности. До самой воды тянулись обрамленные финиковыми пальмами высокие белокаменные стены, ограждавшие обширную территорию виллы.

— Здесь никого нет, так что можешь надевать купальный костюм, — заметил Али. — Только позаботься прежде, чтобы ушли слуги-мужчины.

— О, Али, здесь все лучится благодатью! Это самое прекрасное место на земле. Ты, должно быть, потратил на аренду целое состояние.

Муж удивленно вскинул брови.

— Аренду? Да я просто купил эту виллу. Она прежде принадлежала другу моего отца. — Али посмотрел на часы. — Хорошо, что ты мне напомнила об этом. У меня одна важная встреча. В этом городе мне надо возобновить некоторые старые знакомства. Пожалуй, я сделаю это сегодня же вечером. Я скорее всего вернусь поздно, но тебе так или иначе надо отдохнуть после полета. Завтра мы с тобой отправимся осматривать окрестности.