— Сашка, давай попробуем, — неожиданно выдавил Максим и плотно сжал челюсти, ожидая ее ответ.

Саша замерла и бросила на него едва заметный взгляд. Не нужно было уточнять, что он хотел сказать. Они оба понимали это. После близости, которая у них была.

Но Саша едва боролась с душившими ее слезами. Разговаривать с ним и объяснять, что любые отношения пугают ее, она сейчас просто не могла. Поэтому она прерывисто выпалила только одно слово:

— Нет, — и это звучало категорично.

Александра двинулась к выходу, но Максим поймал ее за руку. Рывком притянул к себе и зарылся в знакомо пахнущие волосы, сходя с ума от одной мысли, что это конец.

— Не отвечай сейчас. Подумай, — горячо прошептал он.

Саша дернулась, пытаясь отстранить его, но он не отпускал ее, прижимая крепко. Так как боялся, что она увидит его глаза. Отчаянные и полные боли. Он никак не мог совладать с собой.

— Обещай, что подумаешь до моего приезда, — его голос звучал почти грубо из-за внутренней борьбы с собой.

Саша снова попыталась отстраниться, но он не дал ей этого сделать.

— Обещай! — потребовал Макс.

Горькие слезы переполняли ее глаза, и одна жгучая слезинка вырвалась, скатываясь по горячей щеке.

— Обещаю, — тихо прошептала она, желая побыстрее укрыться и выплеснуть свою боль в одиночестве.

Максим еще секунду сжимал ее в объятиях, затем отпустил, практически отпихнув в сторону, и резко отвернулся.

— Я позвоню, — звучит его хриплый голос.

— Хорошо, — сказала Сашка, не понимая, почему он так себя странно ведет сейчас, когда просит ее быть и дальше рядом.

Она выскочила в сад, ощущая льющиеся по щекам слезы. Быстро шагая в сторону парадного двора, где оставила свою машину, она мечтала лишь о том, чтобы никто ее не остановил.

На следующий день Саша чувствовала себя разбитой. Ночью она не спала, даже не ложилась. Сначала были горькие слезы. Во время которых она успела вспомнить все самые плохие дни своего детства и все самые хорошие моменты, проведенные с Ковалевым. Затем она долго размышляла, как и обещала Максиму. Она сидела на кухне, пила кофе и обдумывала все возможные варианты развития их отношений. Не испытывала иллюзий, ничего не приукрашивала, но и не утрировала. И лишь на рассвете было принято решение. Решение, которое далось ей очень тяжело. И в котором она очень сомневалась, но менять его уже не собиралась.

Ровно в шесть часов утра, отбросив последние мысли об отступлении, Саша отправила Ковалеву сообщение следующего содержания: «Я согласна!».

Затем приняла душ и, одев чистую одежду, отправилась за Платоном Ярославовичем.

Без Макса время потянулось долгими скучными днями. Сашка старалась не думать о том, что ее ждет, когда Ковалев приедет. Боялась пожалеть о своем решении. Но мысли упрямо кружились вокруг этого в ее голове, не давая себя вытолкнуть. И самое странное было то, что Сашка обнаружила — никакого сожаления нет. Она просто предвкушала его возвращение, представляла их встречу, обдумывала, что скажет ему.

И сомнения были по поводу того, как себя вести. Она просто не знала. Не хотела больше быть резкой и грубой. Но в тоже время не понимала, как ведут себя настоящие влюбленные.

Потратив на эти размышления три дня, Сашка пришла к выводу, что не будет ничего задумывать заранее. Она решила, что самым правильным будет, если все произойдет естественно. Так, как подскажет сердце. А сердце подсказывало, что отступать от этого мужчины она теперь не намерена.

Веник скрашивал ее одиночество. Заполнял время, которого было особенно сейчас много, когда Сашка взяла наконец-то отпуск. А уход за собакой требовал много времени и сил.

— Ох, Веник, отдай это мне, — Саша выдернула у щенка из зубов свой комнатный тапок. — Нельзя! — громко сказала она. — Ты должен меня слушаться. Сейчас я главная.

Пес вильнул хвостом и подпрыгнул, стараясь достать до ее руки, в которой она держала отобранную вещь. Заискивающий взгляд говорил о том, что ему совершенно не жаль ее тапка, но он надеется, что хозяйка его простит.

— Веник, я сердита на тебя, — Сашка пыталась придать голосу строгость, но смотреть в эти плутовские глаза и не улыбаться было очень сложно. — Ладно, пойдем.

Она прошагала на кухню и, открыв холодильник, стала доставать из него продукты. Мысль научиться готовить пришла в ее голову вместе с мыслями о Максиме. Она не знала, получится ли у нее, но, как говорится, желание и решительность — это половина успеха.

Вчера она попробовала приготовить жаркое. Вышло вполне неплохо. По крайней мере, она покушала с аппетитом.

— Сегодня у нас котлеты. Надеюсь, ты внимательно вчера смотрел ту передачу, — она бросила взгляд на Веника, который лежал на коврике и, подняв уши, слушал ее, — потому что я, кажется, ничего не запомнила. Вся надежда на тебя, — щенок вильнул хвостом.