Заржав в полный голос, Краб с ехидством заметил:

– Что, стражник, тяжело золотишко-то? – Посмеиваясь, он продолжал издеваться: – Вижу, неподъемным оказался для тебя этот груз. – С сожалением поцокав языком, подлый гад проговорил: – Нет, не упереть тебе столько. Да и неудивительно, как-никак пять тысяч полновесных золотых монет!

– Гнусный обманщик! – с трудом выдохнул я из себя.

– Да что ты, стражник! Нет здесь никакого обмана, – притворно возмутился веселящийся Краб и присоветовал: – Ты попробуй брось бумаги, вот увидишь – сразу станет легче.

– Не брошу, – огрызнулся я. Потерплю чуток, время вот-вот выйдет. А с «Воздушной плитой» справиться не проблема – простейшее заклинание. Главное, чтобы маг потом чем-нибудь убойным не приголубил.

– Брось бумаги, стражник, – посуровел голос Герона. Этот мерзавец наступил подбитым каблуком мне на кисть руки, в которой я сжал документы. – Брось, по-хорошему прошу.

– Ну и тварь же ты! – заорал я, когда Герон принялся вращать каблуком, желая размозжить мне пальцы. Жуть как больно! И невозможно сосредоточиться на слиянии со стихией Воздуха!

Бу-ум! Бу-ум! Бум!

Глухие удары «Воздушных таранов», обрушившихся на дом Краба, мгновенно растворились в звоне разлетающегося стекла. Град стеклянных осколков и деревянных обломков, которые недавно были оконной рамой, посыпался на меня. И Крабу, похоже, неслабо перепало – он вскрикнул и замысловато выругался.

– Задействуй кинетический щит! – воскликнул кто-то, и я с некоторым трудом опознал по голосу Лемаса.

– Уже! – раздраженно отозвался Краб и велел магу: – Сделай что-нибудь с дружками этого наглого стражника, а то они и правда возьмут штурмом дом!

– Пусть попробуют! – сказал маг. – Я сбросил весь запас энергии из накопителей в ловушки на первом этаже. Сотню этих стражников молниями сожжет, прежде чем кто-то сможет пройти. А замкнутый «Полог отражения» делает бессмысленным обстрел с улицы. – И поторопил Герона: – А пока они там воюют, нам самое время уносить ноги.

– Сейчас, бумаги только заберу. – Краб склонился надо мной.

Только фиг я их выпустил из рук. Обозлившись, Герон подскочил и начал бить меня ногами по ребрам, желая заставить отдать документы. Но я не поддавался боли. Зажмурил глаза и продолжал про себя считать удары сердца: «Семь, восемь…»

Всполох безумно яркого солнечного света, возникший на девятом счете, ослепил меня даже сквозь закрытые веки. «Полог отражения», конечно, хорошая штука и энергии жрет совсем немного, но он просто отталкивает летящие предметы. Обстрел зарядами с магической начинкой становится практически бессмысленным – ведь заклинания активируются при столкновении с преградой, но «Вспышка Света» не перестает быть от этого менее эффективной.

Ослепленный Краб отшатнулся от меня и принялся грязно ругаться. Рувийские боевые псы громко завыли. А я растворился в стихии Воздуха, на краткий миг ощутив себя совершенно невесомым. Легко прорвав истончившуюся «Воздушную плиту», я вскочил на ноги и, будто на крыльях ветра, понесся к окну.

Наверное, эта необычайная легкость тела и позволила мне решиться на этот шаг. Или то, что мне некогда было думать о последствиях. По здравом размышлении трудно на такое решиться – сигануть в окно, когда оно более чем в десятке ярдов над мостовой.

Сердце замерло и не билось в эти жуткие долгие мгновения падения.

Жесткое столкновение с каменной мостовой пронзило мое тело таким взрывом боли, будто глаза вновь озарила «Вспышка Света». Второй удар, в левое плечо, был не менее болезненным. Шею, к счастью, я себе не свернул. Но самостоятельно подняться не смог.

– Кэр! – метнулся ко мне Вельд.

– Валим отсюда, – смог прохрипеть я. – Там с Крабом Лемас…

– Быстро его в карету! – велел Вельду и Стэну подбежавший Роальд. – И отходим!

Меня подхватили на руки и понесли. Я не сопротивлялся. Хотя тело прорезала боль.

– Сюда, сюда его кладите! – взволнованно воскликнула Кэйли. Она оказалась возле меня, почему-то с моим изумительным стрелометом в руках.

– Вот же!.. – Парни едва не уронили меня на ступеньку кареты, увидев, как нечто лохматое сигануло вниз из окна.

Прошедший преображение оборотень куда легче меня перенес падение. Мгновенно вскочил на лапы, оскалил волчью пасть, метнулся к нам и, оттолкнувшись, прыгнул… В этот же миг над моим ухом раздался глухой щелчок, и в летящего на нас непривычно крупного волка врезались зеркально поблескивающие лезвия. Пронеслись сквозь полыхнувшую белым пелену личной защиты, возникшей вокруг нелюди, пронзили насквозь косматую тушу и вонзились в стену дома. А оборотень упал у моих ног. По частям.

– А я что? – смутилась Кэйли под прицелом пораженных взглядов, сжав мой стреломет. – Он же нас съесть хотел…