– А отчего же не сделал этого? – поинтересовался старший инквизитор. – Насколько я помню, у него слова с делом никогда не расходятся.

– Так только чудом и выжил, – вздохнул я. – Да благодаря друзьям, пришедшим на выручку.

– И ты хочешь, чтобы мы стребовали с этого Герона долг в твою пользу? – закономерно поинтересовался отпущенник. Уступка чужих долгов, дело-то обычное. Не раз, наверное, ему приходилось с таким сталкиваться.

– Что вы, что вы! – замахал я руками. – У меня и в мыслях такого не было! Просто если бы Краб все же нашелся и расплатился по долгу, то я бы с радостью пожертвовал все эти деньги на нужды пресветлого ордена.

– Что, прямо все две тысячи золотых? – искренне удивился подобному повороту событий брат Конст. Обычно-то людям, которые помогли вернуть долг, примерно треть суммы отходит.

– Да, – подтвердил я и с недоумением спросил у Йоля: – Разве же это не благое дело?

– Благое, благое, – тут же уверил меня с превосходством поглядывающий на своего сотоварища отец-предстоятель, словно говоря ему: погляди, как в моей епархии орден почитают, такие пожертвования делают!

– И что, тебе прямо-таки совсем ничего не нужно? – недоверчиво хмыкнул отпущенник.

– Так денег у меня хватает, – потряс я еще тяжеленьким кошелем. – Девушку освободил… А что еще нужно? – И, нахмурившись, призадумался, после чего проговорил: – Мне бы еще разве что защиту хорошую… А то эти бандюги вряд ли сразу уймутся… Пырнут ножом в подворотне, и вся недолга… Или вот болтами такими же, с магической начинкой, нашпигуют… А кроме надежной защиты, пожалуй, и впрямь ничего не нужно.

– Отписывай долг на отца-предстоятеля Йоля, – велел правильно понявший мои хитроумные намеки брат Конст, снимая с шеи свои украшения: медальон, поддерживающий кинетический щит, и амулет, несущий «Круг отражающего Света». И, повернувшись к открытой двери, крикнул: – Густав, чернильницу и перо принеси!

Обо всем позаботились братья-инквизиторы. Мне оставалось всего ничего – отписать бумагу о переходе к отцу-предстоятелю Йолю права истребования означенной в долговой расписке суммы, и все.

– Я еще что хотел сказать… – помявшись, добавил я, держа в руке полученные украшения. – Краб вроде как смыться в Аквитанию собирался… Так что, может, он уже и улизнул на каком-нибудь отчалившем утром корабле. У него в порту свои лазейки есть.

– Это ничего, сын мой, – снисходительно молвил Йоль, бережно сворачивая расписку Герона и только что заверенную мной бумагу. – У нашего ордена достаточно влияния и в Аквитании.

– Да я так просто, ради пользы дела, – сделал я вид, что малость стушевался. – Краб ведь такая скотина. На него и оборотни работают, и маг, и еще невесть кто… И так запросто его не прижмешь.

– Оборотни? – удивился брат Конст.

– Ну да, – кивнул я и начал торопливо сливать отпущеннику ценные сведения о шайке Краба: – Нескольких мерзких лохматых нелюдей, служивших Герону, мы убили, но кто его знает, всех ли… Да и маг еще… Нет, Лемас, он не очень силен – у него всего пятая ступень посвящения в сфере Воздуха. Но зато со своей стихией управляется так, что любо-дорого поглядеть.

– Это все? – уточнил брат Конст.

– Все, что знаю, – подтвердил я.

– Ну что ж, спасибо, – задумчиво проговорил отпущенник и обратился к старшему инквизитору: – Поедем, брат во Свете? Время не ждет.

– Да, не будем терять время, – согласился Йоль и покинул мой дом. У экипажа он обернулся, торжественно провозгласил: – Пусть сияние истинного Света всегда озаряет твой путь, сын мой! – и юркнул в утробу здоровущей кареты с орденским знаком на боку.

– А что это было, Кэр? – Вельд бочком-бочком придвинулся ко мне, провожая взглядом карету инквизиторов.

– Да тут, в общем, такое дело, – неторопливо проговорил я. – Краб, оказывается, инквизиторам ба-альшие деньги теперь должен. – Я немедленно нацепил себе на шею подаренные братом Констом медальон и амулет. И улыбнулся. Что и говорить – отлично вышло. И Крабу здорово насолил, и добыл вещицу с кинетическим щитом, которую не купишь без разрешения столичного отделения Охранки, а также получил оберегающий от ударов магии амулет с заклинанием, относящимся аж к третьей ступени.

– Ты отдал им расписку Краба?! – догадался Вельд и восхищенно покачал головой: – Ну ты и злыдень, Кэр.

«Не злыдень, а дурень, – проворчал объявившийся бес и с тоской протянул: – Две тысячи золотых выкинул!»

«Где ж ты такой умный был, когда я с братьями-инквизиторами общался?» – съязвил я.

«Дела у меня были», – выкрутился бес.

«Ну-ну», – сделал я вид, что почти поверил в эту сказочку о внезапных делах рогатого прохвоста.

– А какую долю святоши запросили за то, что выбьют из Герона этот долг? – полюбопытствовала Кэйли.

– Да никакой, – ответил я. – Расписку я им как пожертвование на нужды ордена отдал. А они мне на радостях пару полезных безделушек задарили.