Вспышка яркого белого света не сильно ударила по глазам, так как я успел зажмуриться. А вот демона явно ослепило: он зашелся пронзительным визгом и, бросив свою добычу, резким рывком ушел в сторону, скрывшись за углом здания.

Жертва демона, сверзившись с высоты немногим более десяти ярдов, не разбилась. Не прекращающий орать паренек даже попытался приподняться с земли. И в этот же миг был стоптан обезумевшими лошадьми, что вырвались из конюшни и галопом носились по двору. Только тогда бедолага и замолк…

– Десятник, ты хочешь, чтобы эта тварь заскочила сюда и сожрала нас?! – налетел на меня остолбеневший было Джон и, оттолкнув, опять закрыл окно.

Тряхнув головой, отгоняя от себя отвратное видение брызнувшей из-под лошадиных копыт алой крови и того месива, в которое мгновенно превратился живой человек, я повернулся и саданул Джона прикладом стреломета по голове.

– Десятник, за что ты его так? – резко спросил хмурящийся Герт. – Свой же парень… И правильно все говорит.

– Он не в себе, – отчеканил я, повернувшись лицом к своим подчиненным. – И в таком состоянии для нас опаснее любой нечисти.

– А-а-а! – Истошный вопль донесся из комнаты по соседству, а еще через миг там начали орать от ужаса в несколько голосов.

И я, бросив на ходу парням:

– Бурим, Стэн за мной! Остальные держат оборону здесь! – выскочил в коридор.

Выскочил и увидел, как распахнулась дверь соседней комнаты и из нее буквально вылетел истошно вопящий белый как мел паренек. Ну почти вылетел. Грязно-серая когтистая лапа, протянувшаяся следом за ним из комнаты, не дала преодолеть и четверти ярда – цапнув парнишку за шкирку, втянула его обратно. И с чудовищной силой захлопнула дверь, так что с потолка посыпалась побелка.

А мы просто замерли, парализованные обуявшим нас ужасом. Никаких сил не было броситься вперед, на помощь дико кричащей жертве демона.

Наконец пересилив свой страх, я сдвинулся с места и обнаружил, что никак не могу унять бьющую тело крупную дрожь, из-за чего стреломет ходуном ходил в руках.

«Бес, сделай же что-нибудь!» – обратился я с призывом о помощи к квартирующей в моем теле нечисти.

«Да ты знаешь, что со мной сделают, если узнают, что я тебе помогал против своих?!» – взвился бес.

«Не знаю, – ответил я. – Но догадываюсь, что если эта тварь меня растерзает, то и тебя ничего хорошего не ждет! Сам утверждал, что демон разбираться не будет, кто ты есть и что здесь делаешь!»

«Ну хорошо, хорошо! – выпалил нарезающий круги вокруг моих ног бес. – Но учти: если что – я тут ни при чем! И ничем тебе не помогал!»

«Договорились!» – быстро согласился я и сразу ощутил себя намного лучше. Меня перестала бить дрожь, и схлынуло терзающее душу чувство ужаса, сместившись куда-то на задворки сознания.

«А остальным надо дать каких-нибудь эликсиров, приглушающих восприятие! – присоветовал рогатый. – Или чего-то в этом роде…»

«Где только их взять, эликсиры-то эти», – с досадой бросил я на ходу.

Ударом ноги распахнув злосчастную дверь, которая, не выдержав варварского обращения, подломилась на петлях и грохнулась на пол, я замер на пороге, готовый в любой момент угостить «Лезвиями Света» мерзкого демона. Увы, но случайно ли, намеренно ли, в комнате была погашена лампа. Из-за чего я просто вынужден был отступить назад, в освещенный коридор, чтобы иметь хоть какой-то шанс отреагировать на нападение из сумрака, наполненного криками боли и мольбами о помощи.

– Проклятье! – в сердцах выругался я и приказал Герту, стоящему поблизости с арбалетом в руках: – Тащи сюда лампу!

– Погоди, сейчас будет свет! – отстранил с дороги метнувшегося к лампе в конце коридора Герта пожилой воин из охраны торгового каравана.

Старшина обозной охраны, коим он являлся, если судить по его решительности и напору, даже говорить больше ничего не стал. Бурима тоже в сторонку отодвинул и сам к другой стороне сместился, взяв на изготовку марманскую секиру с необычно широкими лезвиями. А до сей поры невидимый за его широкой спиной парень примерно моих лет шагнул вперед. С его руки сорвался светящийся голубым шарик размером со среднее яблоко и, влетев в комнату, мигом разогнал тьму.

Буриму даже поплохело от открывшегося вида, и он отшатнулся от дверного проема. А я, оцепенев, смотрел на того самого паренька, что пытался удрать от демона. Вернее на кровавую маску, в которую превратилось его лицо, не иначе как располосованное теми самыми здоровенными кривыми когтями. Но не это самое страшное. Паренек совсем утратил связь с реальностью от пережитого и, горестно завывая, пытался приладить кровоточащие куски содранной с лица кожи огрызками рук… Именно огрызками, ибо кистей просто не было. То ли оторваны, то ли откушены темной тварью.