Шрифт:
Но как бы там ни было, а дамы продолжали бегать к ней со всем, что наболело. И скандальная Изабелла, и смиренная жена инженера Авдеева.
Людмила Авдеева – высокая, бесцветная особа с хорошей фигурой и правильными чертами лица – вызывала у Берты Михайловны чувство сострадания. Она могла быть довольно привлекательной женщиной, если бы хоть немного следила за собой: подкрашивалась, делала прическу, одевалась по моде. Ничего этого Авдеева себе не позволяла. Прямые волосы она закалывала сзади в пучок, ресницы оставляла белесыми, красить губы забывала. Одевалась Авдеева в длинные бесформенные хламиды, обувь носила на низком каблуке, а таким вещам, как колготки, шляпки, зонтики и сумочки, вовсе не придавала значения.
– Людочка, дорогая моя, – проникновенно говорила ей старая актриса за чаем, – что же вы так себя забросили? Посмотрите в зеркало! Вы еще молодая, красивая женщина!
– Какая там молодость? – вздыхала жена инженера, тоскливо глядя за окно, на почерневшие от сырости стены домов. – Мне уже тридцать шесть. Жизнь идет однообразно и уныло, как осенний дождь… ничего в ней нет, кроме сожалений. Даже детей и тех нет…
«Это и хорошо, милая, – думала про себя Берта Михайловна. – Ты, деточка, сама с собой не справляешься. Куда тебе детей? Зачухаешься с ними совсем!»
– Ах, Берта Михайловна, во что превращается женщина, когда она не может осуществиться как мать! – жаловалась Авдеева. – В ее существовании нет ни смысла, ни цели. Одна только тоска…
– Цель и смысл жизни – вопрос философский. На него настоящие гиганты мысли ответить пытались, не нам с вами чета! Вот моя жизнь уже к закату клонится. И в чем ее смысл, по-вашему? Ну, играла я когда-то в театре. Не то, что хотела, а то, что предлагали. Была веселая, красивая… нравилась мужчинам. Все это ушло безвозвратно. Знаете, о чем я вспоминаю, перебирая в памяти прошлое?
– О любви, наверное, – робко предположила Людмила. – О славе. Вы же артистка! Вас когда-то вся страна знала.
Берта Михайловна отрицательно покачала головой.
– Об упущенных шансах, деточка! Каждому дается возможность быть счастливым. Да не все этим пользуются. И находят тому тысячи причин и оправданий. Ко мне недавно один журналист приезжал, предлагал написать мемуары. Я же со многими известными актерами и режиссерами была знакома, многих выдающихся людей встречала… Но я отказалась. Бесполезная вещь – перебирать облетевшие листья и засушенные цветы!
Пожилая дама вздохнула и достала из потемневшего от времени серебряного портсигара сигарету. Авдеевой не предлагала: та была противницей вредных привычек.
– Я бы о другом книгу написала, – сказала она, закуривая. – Как люди отказываются от счастья!
– Ой, Берта Михайловна! Разве такое бывает? По-моему, каждый человек мечтает быть счастливым.
– Люди только так думают, – возразила старая актриса. – А на самом деле… как только жизнь предоставляет им шанс, они пугаются и находят кучу оправданий, почему они не могут им воспользоваться! Что только не идет в ход – и религия, и мораль, и совесть, и мнение окружающих, и чужие судьбы, и «непреодолимые препятствия», и «стечение обстоятельств»! А счастье не любит ждать долго…
– Вы хоть сына вырастили, от любимого человека, – с завистью сказала соседка.
– Ну и что? Да, вырос Николай! Сколько я настрадалась, пока подняла его на ноги. У меня репетиции, спектакли, поездки – а ребенка девать некуда. Он до сих пор меня простить не может. Говорит, что я украла у него детство. Что он материнского тепла и ласки не видел. Чужой человек вырос, – он меня не понимает, я его. Так и живем, как соседи по коммунальной квартире. Николай до сих пор не женат – и в этом тоже меня обвиняет. Дескать, не привык он к семье, не проникся ее духом, теперь вот и свою создать не может. Ах, да что говорить…
Берта Михайловна махнула рукой, затягиваясь сигаретой.
– И насчет любимого человека… Колин отец – известный кинорежиссер, у него была своя жизнь, в которой нам с сыном места не нашлось. А я гордая была. Вот и разошлись наши пути навсегда. Я даже не знала, что он умер: спустя несколько лет знакомая сказала. Никому не посоветую брать с меня пример.
– Неужели и у меня есть шанс? – недоверчиво улыбнулась жена инженера.
– Конечно есть. Бог вам для счастья все дал – красоту, ум, здоровье, – а как вы этим даром распоряжаетесь?
Людмила задумалась. Красивой женщиной она себя не считала, особого ума тоже не было – это уж Берта Михайловна преувеличила для поднятия духа, – зато на здоровье действительно жаловаться не приходилось. Кроме бессонницы и простуд, ее ничего не беспокоило.
– Семью дети украшают, – сказала она со вздохом, – а у нас с Володей их нет. Вот он и потерял ко мне интерес… Мы даже спим порознь. Я не волную его как женщина. Кроме постели, нас, оказывается, ничего не связывало. У него свои интересы, у меня свои. Мы смотрим в разные стороны!