А теперь один эпизод зелотских поборов, написанный с натуры, который безымянные составители подложных Евангелий сочли нужным воспроизвести в назидание простакам и со всей необходимой изощренностью добавив к нему обычный мотив чуда:

«У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из своего не называл своим, но все у них было общее. Апостолы же с великою силою свидетельствовали о воскресении Господа Иисуса Христа; и великая благодать была на всех их. Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам апостолов;и каждому давалось, в чем кто имел нужду» (Деян., 4:32–35).

Немного умерим восторг и учтем, что в оценке этой «нужды» должен был господствовать большой произвол, потому что в другом месте можно прочесть следующее:

«В эти дни, когда умножились ученики, произошел у эллинистов ропот на евреев за то, что вдовицы их пренебрегаемы были в ежедневном раздаянии потребностей» (Деян., 6:1).

Продолжим чтение предыдущего эпизода:

«Некоторый же муж именем Анания, с женою своею Сапфирою, продав имение, утаил из цены, с ведома и жены своей,а некоторую часть принес и положил к ногам апостолов. Но Петр (не забудем, что это Симон Зелот) сказал: Анания! для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли? Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось? для чего ты положил это в сердце своем? ты солгал не человекам, а Богу. Услышав сии слова, Анания пал бездыханен; и великий страх объял всех слышавших это. И, вставши, юношиприготовили его к погребению и, вынесши, похоронили.

Часа через три после сего пришла и жена его, не зная о случившемся. Петр же спросил ее: скажи мне, за столько ли продали вы землю? Она сказал: да, за столько. Но Петр сказал ей: что это согласились вы искусить Духа Господня? вот, входят в двери погребавшие мужа твоего; и тебя вынесут. Вдруг она упала у ног его и испустила дух; и юноши,вошедши, нашли ее мертвою и, вынесши, похоронили подле мужа ее. И великий страх объял всю церковь и всех слышавших это» (Деян., 5:1-11).

Отметим несколько странных моментов в этом рассказе, явно подправленном, чтобы получить обычную «подкладку», но где жестокость Симона Сикария, отца Искариота, чья бесчувственность еще раз оправдывает его прозвище «Камень», сквозит в каждой строчке.

Прежде всего Святой Дух Симона весьма удобен. Когда его сын Иуда Искариот запускал руку в денежный ящик, Святой Дух не вмешивался.Он «был вор» (Иоан., 12:6), но Святого Духа это не беспокоило. Зато когда Анания продал свое имение, чтобы принести в дар апостолам часть денег, полученных за продажу, он не имел права оставить часть выручки себе. Это заслуживало смерти.

И его жена, которая непременно ему подчинялась, как по еврейскому закону, так и просто из супружеской любви, не выдав своего мужа, тоже заслуживала смерти.

И, согласно нашим безымянным редакторам IV и V веков, именно тот «Дух-Утешитель», тот «Параклет», которого Иисус якобы послал после вознесения на небо верующим в него в качестве последнего подарка (Иоан., 15:26), исполнил работу палача.

Успокоим читателя. Из поговорки «Яблоко от яблони недалеко падает» следует не только, что «каков отец, таков и сын», но и — неопровержимый силлогизм — обратное: «каков сын, таков и отец».

Симон Зелот, он же Сикарий, заслуживший прозвище «Камень» за бесчувственность, — достойный родитель вора, каким был Иуда Искариот. Ведь когда Иисус вывел его на сцену, он уже носил это прозвище:

«Проходя же мимо моря Галилейского, Он увидел двух братьев, Симона, называемого Петром (скалой),и Андрея, брата его…» (Матф., 4:18).

«Двенадцати же апостолов имена суть сии: первый Симон, называемый Петром,и Андрей, брат его…» (Матф., 10:2).

«Увидев это, Симон Петрприпал к коленам Иисуса и сказал: выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный»(Лук., 5:8).

«Один из двух, слышавших от Иоанна об Иисусе и последовавших за Ним, был Андрей, брат Симона Петра»(Иоан., 1:40).

Отметим: есть веские основания предполагать, что именно тот самый злополучный Анания и принял Павла в Дамаске во время обращения последнего [95] . Если оно произошло в 39 году, то Ананию и его жену убили уже после того, как они покинули Дамаск и перебрались в Иерусалим, возможно, из осторожности, после событий, связанных с обращением Павла. Проданное имение (в Деян., 5:1, речь идет именно о имении, а не о поле), несомненно, было их жилищем в Дамаске. Отблагодарили их за это очень плохо.

Что касается вида их смерти, то все очень просто. Страшная сикка(сирийская, иорданская, палестинская), кинжал, давший сикариям их название, — оружие грозное. Уроженцы тех краев и тогда, и в наши дни добавляют к ней ударное оружие — либо хлыст из жилки пальмового листа, либо дубинку из древесины каменного дуба, либо бычье сухожилие с привязанными свинцовыми шариками. Так, например, стража Иерусалимского храма, которой были положены мечи, в случае народных волнений или для разделения враждующих группировок использовала просто хлысты или дубинки.