Она глубоко вдохнула, когда у нее уже не было слез, и медленно выдохнула. Достав бумажную салфетку, она вытерла лицо, высморкалась и стала думать, что ей теперь делать.

Аннабелл по-прежнему не знала, какие чувства испытывает Адам и искренни ли они. Возможно, он был сейчас дома и благодарил свою счастливую звезду за то, что они вовремя остановились и избежали дальнейшего осложнения их отношений. Если бы она призналась в своей любви, это вызвало бы у него, скорее смущение, чем радость.

Потом она думала о любви и о смелости. О том, что смелость предполагает действия при отсутствии гарантий. И чтобы любить, требуется вся смелость, которой вы обладаете.

Адам подъехал к дому, испытывая нетерпение человека, у которого были планы на вечер.

Погруженный в свои мысли, он поднимался по ступеням веранды, когда вдруг увидел ее, сидевшую на качелях со сложенными на коленях руками. На ней была длинная прозрачная юбка и облегающий свитер.

— Белл? — От удивления он замедлил шаг, и его сердце бешено забилось. — Привет. Что ты тут делаешь?

Было глупо так начинать разговор, но Адам определенно не ожидал увидеть ее здесь, на веранде. Он предполагал, что после того, как он испортил все там, на взморье, ему повезет, если она не продаст дом и не уедет, куда глаза глядят.

Аннабелл взглянула на него своими огромными голубыми глазами и улыбнулась.

— Возвращение на место преступления. Ты, кажется, так это назвал?

Ему оставалось сделать еще несколько шагов к ней, но он остановился.

— Прошлой ночью мы ничего не прояснили. — Ее голос звучал твердо. — Но, понимаешь, тяжело работать, когда голова занята посторонними мыслями. Ты это замечал когда-нибудь? — Она подождала и, когда он кивнул, продолжила: — Обычно, когда меня что-то тревожит, я энергичнее берусь за работу, однако на этот раз… — Она пожала плечами.

Адам приблизился к качелям. Он намеревался позвонить ей сегодня вечером, спросить, может ли он просто поговорить с ней, хоть и опасался, что она швырнет телефонную трубку. Но вот Аннабелл здесь, облегчив ему тем самым первый шаг. Робкая улыбка надежды появилась у него на губах.

— Аннабелл, я так рад, что ты пришла, я… — Он замолчал, когда она протянула ему маленький бархатный мешочек. — Что это?

— Твое кольцо. Я положила его сюда, чтобы не повредить его. Это прекрасное кольцо, Адам. Я не хотела бы, чтобы с ним что-нибудь случилось. Я… — Чувствуя, что вот-вот собьется, Аннабелл сделала глубокий успокаивающий вдох. — Лианн и тетки знают правду, так что нет смысла притворяться — я имею в виду помолвку. По правде говоря, мне никогда и не нравилась эта затея.

Улыбка исчезла с лица Адама. Он механически взял мешочек, пальцы его гладили мягкий материал, касались кольца внутри.

— Да, тебе это не нравилось.

Аннабелл покачала головой.

— Помолвка — слишком серьезное событие, чтобы относиться к ней так легкомысленно. Это контракт между двумя людьми. Это надежда на будущее. Ты же знаешь, я очень серьезно отношусь к будущему.

В другое время Адам рассмеялся бы над ее сдержанностью при толковании своих чувств. Сегодня он не мог даже кивнуть. Он вовсе не хотел получить обратно это проклятое кольцо. И не хотел слушать то, что она ему говорила.

— Аннабелл, я много думал, и я…

— Я тоже много думала. Обо всем, но особенно — о прошлой ночи. И я хочу, чтобы ты знал: я искренне рада, что ты вовремя остановился.

Адам сжал кулаки. Он определенноне хотел слышать это.

— Белл…

— Двоим, не следует заниматься любовью, если они не честны друг перед другом. По меньшей мере.Поэтому было бы неправильно, если бы ты и я… той ночью…

Ревность и боль, словно нож резанули Адама. Прежде чем он осознал, что делает, Адам потянулся к Аннабелл и поставил ее на ноги.

— Заниматься любовью со мною было бы ошибкой, но это было нормально со Стивеном? — прорычал он. — Нет, я не согласен. Говори, что хочешь, но только не то, что мы не должны заниматься любовью. Да, я остановился той ночью, и это был второй глупейший поступок в моей жизни.

На этот раз Адам не спрашивал словом или взглядом, хотела ли Аннабелл, чтобы он поцеловал ее. Он просто сделал это — притянул ее к себе и крепко прижался ртом к ее рту. Адам целовал ее, пока не осталось никакого сомнения, что дальше самым верным было бы заняться любовью.

Аннабелл приникла к нему и охотно отвечала на его поцелуи. Когда им двоим, уже не хватало воздуха, у нее закружилась голова, и она чуть отодвинулась от Адама, спросив слабым голосом:

— А какой был первый?

— Что? — Адам тоже был немного не в себе.

— Ты сказал, что ты остановился той ночью и это был второй глупейший поступок в твоей жизни. А какой был первый?

— А! — Он покачал головой, и она ощутила его теплое дыхание у себя на виске. — То, что я остановился в первый раз.