– Не доживу, – разрыдалась Лила, – две тысячи лет, ужас какой-то!

– Ну, есть варианты, – уклончиво ответил Ройд. – Подумать надо, покумекать, – он помолчал. – Спина как, болит?

– Болит, – пожаловалась девушка, осторожно подвигав плечами. – Но ничего, терпимо, бывало и хуже. Позвоночник и рёбра целы, а остальное пройдёт со временем, – она жалобно шмыгнула, вытерла нос рукой. Ройд нашёл в кармане пиджака носовой платок, протянул его Лиле:

– На, возьми, он почти чистый.

– Спасибо, – девушка встала, следом за ней поднялся и Ройд.

– Ты видела, что произошло? – сыщик грустно посмотрел на спящего принца. – Я занят был, Клара пытался спасти… но, к сожалению, не смог.

– Он упал прямо на статую, – припоминая, сказала Лила, – врезался спиной со всей силы, та аж пошатнулась… И знаешь чего, Ройд? – принцесса с опаской оглянулась на видимое для неё изваяние, – эта девушка… она ведь после удара совсем другой стала! И внешность изменилась, и голос… Молодая, да, но другая.

– И магия заодно иной стала, – подхватил Ройд. – Видела бы ты, какие фокусы откалывал магатор, пытаясь меня прибить! То цветами осыпал, как любимую подружку, то искрами в меня пыхал, то дождём поливал… Баловство сплошное, а не боевая магия. Кстати, помнишь каменного дракона на потолке в пещере, где мы самоходку оставили? – Лила кивнула. – Ожил! Громадная зверюга, страшная… Бывший охранник Цитадели, не иначе. Древние маги-расхитители, небось, его каменным сделали, те, которые к Важе пробиться хотели… И глиняные останки мага-секретаря в куски мяса превратились… мерзкое зрелище, доложу тебе, отвратное! Словно его через промышленную мясорубку пропустили.

– Секретаря? А с ним что произошло? – заинтересовалась Лила, с брезгливым видом поглядывая на останки несчастного маготорового помощника. – Я же не видела, за столом лежала. – Сыщик без излишних подробностей рассказал принцессе, как магатор ненароком превратил секретаря в глиняного истукана и о роковом промахе Клара.

– Получается, вся-вся наша магия повсеместно изменилась, да? – неуверенно спросила Лила. – И теперь все колдуны стали неумёхами как Клар прежде, а он вовсе наоборот – великим чародеем среди тех неумёх? Или я чего-то не понимаю?

– Получается, – подтвердил Ройд. – Но почему и отчего это случилось? Есть у меня одно предположеньице… дикое, безумное, но всё объясняющее. Дело в том, что Клар врезался не просто в Важу, а в лёгенькую проволочную башенку, как он её видел. И, понятное дело, основательно её помял… Тем самым изменив всю нынешнюю магическую суть, её вектора и координаты. Сделав их такими, какими они существуют и в наше время… вернее, в вашем далёком будущем. Мда-а, опасное это дело, в прошлое путешествовать! Уж отчебучили, так отчебучили… Теперь, когда развалилось всё, созданное при помощи бывшей магии, наступят смутные времена с их бесконечными войнами, пожарами, массовыми казнями, эпидемиями и прочими незатейливыми прелестями отката цивилизации к варварству… – Лила смотрела на пророчествующего сыщика громадными от ужаса глазами.

– Ты думаешь? – слабо прошептала она, – неужели всё именно так и будет?

– Я не думаю, – мрачно ответил Ройд, – я знаю. Мне Клар рассказывал, а историю он хоть и не любит, но учиться-то всё равно заставляют, вот что-то в голове и задержалось. – Лила, прикусив губу, посмотрела мимо сыщика: по щекам у неё опять потекли слёзы.

– Не реви! – повышая голос, прикрикнул на девушку Ройд, – чего плакать бестолку, когда всё уже случилось и назад ничего не переделаешь! Выправить мы ту башенку не сможем при любом желании, не видим мы её… а кабы и видели, то всё равно нельзя – будущее напрочь порушим. Которое для меня и недавнее прошлое, и настоящее в одном флаконе, – девушка невольно улыбнулась, услышав слова Ройда.

– Утешься хотя бы тем, что если бы Клар не изменил Важу, то и его самого на свете не было, – подумав, добавил сыщик. – И меня тоже. Другое будущее, другие люди… Короче, хватит слезу точить, давай думать, как из неприятности выкручиваться.

– Давай, – Лила вытерла лицо ладонью, размазав слёзы по щекам, после, вспомнив о носовом платке, нашла на нём действительно чистое место и использовала его по назначению.

– Положим-ка мы нашего спящего принца на стол, – Ройд взял Клара под мышки, с трудом оттащил его от фиолетового пламени, – нечего ему Важу спиной давить, ещё испортит её окончательно… ишь ты какой тяжёлый! Вроде ничего не ел, а неподъёмный.

– Это он от зубной пасты, – невольно рассмеялась Лила, беря Клара за ноги, – налопался и оттого потяжелел, – морщась от боли в спине, девушка помогла уложить принца на мраморную столешницу.

– Слушай, Ройд, – Лила глянула на горку кровавых ошмётков, – странно мне! Вот, скажем, этот мерзавец секретарь, пусть и дохлый, но всё равно ведь расколдовался, хоть и посмертно… А почему же Клар не просыпается? Может, его холодной водой надо облить? Тогда и очнётся.

– Для начала у нас вообще нет никакой воды, ни холодной, ни горячей, – напомнил девушке сыщик. – Прям как у меня в офисе, во время профилактики водопроводных магистралей… Дело, скорее всего, в том, что Клар в момент наложения заклятия треснулся об Важу и оттого магаторово чародейство каким-то образом сохранилось, не растаяло… или наоборот – полностью изменилось, подправленное Важей Многоликой под новые условия. Эх, да какая теперь разница! Заколдован наш Клар, не сомневайся… Так что поливай его, не поливай, а две тысячи лет он проспит однозначно. А по окончанию сонного проклятья разбудить Клара твоим поцелуем можно будет в любую минуту.