— Пжалуй, нет. Зато я буду. — Мистер Ридверз сделал несколько движений, подразумевавших, что он собирается сесть.

Это вывело мисс Трант из себя.

— Немедленно уходите! — внезапно выпалила она, к вящему удивлению мистера Ридверза. — Как вы смеете так хамски вести себя в моем номере? Нам не о чем говорить. — Она отвернулась и распахнула окно, немедленно впустив в комнату нашего старого знакомца — мартовский ветер, который тут же предпринял попытку задушить мистера Ридверза дымом его собственной сигары.

Он закашлял, брызгая слюной, и выругался. Однако поступок мисс Трант не на шутку его поразил, поскольку его собственный кодекс поведения только что наглым образом нарушили.

— И вы еще называете себя леди! — с искренним негодованием воскликнул он. — Что с вами такое? Чего взбесились?

Мисс Трант развернулась на каблуках, прошла мимо мистера Ридверза к двери и распахнула ее.

— Уходите, пожалуйста, — побелев от ярости, процедила она. — Если не уйдете вы, уйду я — и попрошу хозяина гостиницы выпроводить вас из моего номера.

Мистер Ридверз шагнул к двери и пристально взглянул на мисс Трант. Затем хлопнул по котелку, возвращая его на лоб, цокнул языком, вскричал: «Ну дела!» и, не переставая цокать, вышел за дверь. Когда мистер Ридверз добрался до бара, настроение у него было прескверное. Сам Том Эллис, хозяин гостиницы, сидел там и беседовал с двумя приезжими — долговязым стариком в нелепом пальто и коротышкой с обезьяньей физиономией.

— Налей-ка еще, Том, — проворчал мистер Ридверз. — Позарез надо. — Проглотив виски, он разразился проклятиями и заявил: — Ну и дрянь же поселилась у тебя наверху, Том!

— Ты о ком, Чарли?

— Трант или как бишь ее, — в сердцах ответил мистер Ридверз. — Заправляет бродячими комедиантами — небось пока пляжный сезон не откроется. Эй, что с тобой?

(Том усиленно кивал и подмигивал ему.)

— Эти джентльмены, — пояснил Том, чьей задачей было со всеми поддерживать добрые отношения, — артисты труппы. Говорят, у них отличное ревю.

— И позвольте вам сказать, сэр, — заметил высокий незнакомец, который нам с вами прекрасно знаком — не кто иной, как мистер Мортон Митчем, — что в приличном обществе о дамах так не отзываются. — Его брови добавили значимости высказанному упреку.

— Верно, — строго добавил его собеседник, мистер Джимми Нанн, и сощурил один глаз. — Держите своих дряней при себе.

Мистер Ридверз хохотнул и презрительно уставился на хилую парочку.

— Так вот ради кого отстегивают денежки наши жители, Том? Ну дела… Старые корыта… Бродяги! Мне следовало догадаться, какие они из себя, когда я увидел ту дамочку наверху. У нее не все дома, Том. — Он постучал себя полбу. — Ты бы за ней приглядывал. Бродяги! — И он зацокал языком.

— Кто этот… э-э… джентльмен? — Ирония, которую мистер Митчем вложил в эти слова, вскинув брови на чудовищную высоту, была сокрушительной.

— Успокойтесь, господа. Давайте не будем ссориться, — попробовал унять их Том. — Это мистер Ридверз, ему принадлежат местные кинотеатры.

— А! — многозначительно сказал мистер Митчем. Они с мистером Нанном переглянулись.

— А-а! — отозвался тот.

— Чего это вы разакались? — нагло вопросил мистер Ридверз.

— Помнишь, мы выложили девять пенсов за кино в грязном старом кинотеатришке, Нанн? — осведомился мистер Митчем.

— Да, мы еще удивились, как местные могут платить за это деньги, — кивнул Джимми. — А тебе показалось, что во всех фильмах идет дождь — такие старые были пленки.

— А ты возмущался, как начальству не стыдно ставить в зале такое разбитое пианино и сажать за него девочку, которая никогда не брала уроков музыки. Это то самое место, верно, Нанн? Да, наверняка это оно. — Он глубоко вздохнул.

— Считаете себя самыми умными, а? — спросил мистер Ридверз, свирепо переводя взгляд с одного на другого. — Думаете, я стану это от вас терпеть? Ошибаетесь: я не стану. — Он не уточнил, от кого бы он стал это терпеть, но складывалось впечатление, что терпеть уже приходилось. — Жалкие бродяги! Небось шляпу по залу пускаете! Голодранцы чертовы! Вот что я вам скажу, и можете передать это…

— Спокойно, Чарли, спокойно, — выговорил хозяин гостиницы, вид у которого был отнюдь не спокойный.