— За это дело я бы не взялся, — без промедлений ответил хозяин таверны.

— Правда?

— Ни за что! Даром не надо. Никакой прибыли, все летит к чертям. То одно, то другое, хлопот не оберешься — а пиво толком не продается, постоянного дохода нет, ну, вы понимаете. Нет уж, я бы что-нибудь другое придумал. — Он стал расхаживать перед камином, позвякивая монетами в кармане брюк.

— А мне что посоветуете? — спросил Иниго.

— Будь я помоложе, принимал бы ставки на лошадей, — понизив голос, ответил хозяин таверны. — Этим ребятам деньги сами в руки плывут, успевай только карман подставлять. Они сюда частенько захаживают, ай-ай-ай… — Он принялся цокать языком и качать головой — словами это было не описать.

— Стать букмекером? Боюсь, это не по мне. Я в скачках ни бельмеса не смыслю, да и кричать не умею.

— Да не надо там кричать, и знать ничего не надо! Половина букмекеров не знают, где живут. А деньгу зашибают будь здоров. Купаются в золоте, купаются! Где они его берут, скажите-ка, где? — Чтобы задать этот важный вопрос, он подошел вплотную к Иниго — тот ответил, что понятия не имеет. — Так я вам скажу. Они обдирают простачков, как мы с вами. Простачков! Верно я говорю, Чарли? — В комнату только что вошел человек.

— Верно, Джек, — ответил Чарли, подмигнув Иниго. — Не знаю, о чем вы тут говорите, но ты прав. — Он сел, сдвинул кепку на затылок и принялся громко насвистывать.

— Слушай, Чарли, — обратился к нему хозяин, — что ты наплел Джимми? Он сказал старику Фреду, будто я выиграл десятку на Вишневой Леди…

Иниго спешно покинул таверну. На улицах уже зажигали фонари и стало повеселей, но единственным развлечением было глазеть, как бесчисленные юноши кокетничают с бесчисленными перепудренными и недокормленными девицами, предусмотрительно разгуливающими близ кинотеатров. Вскоре Иниго пришел к выводу, что на этих улицах ничуть не весело. Они нагоняли на него тоску. Он подумал было засесть в номере и прибавить одно-два предложения к «Последнему рюкзаку», но мысль об унылой дешевой гостинице его отвадила. В такой гостинице нельзя написать ничего мало-мальски стоящего. «Даже не думай, — сказал он себе, — из-под твоего пера начнут выходить всякие „в соответствии“, „будучи“ и прочее в том же духе».

Иниго остановился рядом с большой сверкающей таверной. Вывеска гласила, что в таверне есть Комната для пения, а Иниго никогда раньше в таких не бывал. Он вошел и обнаружил перед собой длинную изогнутую барную стойку, за которой было чересчур много зеркал и электрических лампочек. Дело шло бойко — так бойко, что прилавок чем-то залили, сдачу Иниго выдали мокрую, а пиво выглядело отвратительно. Он заметил несколько шикарных дверей с витражами, но какая из них вела в Комнату для пения, было неясно. Глотнув пива, Иниго отставил кружку, твердо решил о ней забыть и начал пробиваться сквозь толчею к дверям. Тут из-за спины человека, придерживавшего одну дверь, донесся голос: «Ввиду отсутствия пианиста, леди и джентльмены, вы не услышите моих знаменитых соло на банджо, зато, с вашего позволения, я рискну показать пару карточных трюков».

Ошибки быть не могло. Голос принадлежал великому путешественнику и лодырю, навещателю старых ноттингемских друзей мистеру Мортону Митчему.

Иниго просочился внутрь. Да, то была Комната для пения, и в дальнем конце ее, у рояля, перед аудиторией из двадцати мужчин, юношей и девиц с безразличными лицами стоял Мортон Митчем. На нем был тот же светлый костюм в клетку, воротничок Безумного Шляпника и галстук, брови казались еще гуще, нос красней, а подбородок длиннее и синее, чем прежде.

— Начну с маленького фокуса, с которым я выступал по всему миру — в Америке, Австралии, Индии и самых важных городах Соединенного Королевства — кроме Ноттингема. Обращаю на это ваше внимание, дамы и господа, — кроме Ноттингема. — Он достал колоду карт. — Теперь я попрошу кого-нибудь из вас вытянуть карту…

— Заказы будут? — проорал выскочивший откуда ни возьмись официант.

— Принеси ещще двойного, — сказал ему изрядно набравшийся джентльмен, который в одиночку занимал целый столик.

Иниго попросил бутылку «Басса» и устроился недалеко от пьяного джентльмена, рядом с мужчиной средних лет и миниатюрной женщиной в очках: они пили крепкий портер и безмятежно держались за руки. Мистер Митчем уставился на нового посетителя, нахмурил громадные брови и поджал губы. Иниго широко улыбнулся и наконец получил в ответ кивок и улыбку. Мистер Митчем, не желая начинать представление, пока официант не вернется с заказом, подошел к Иниго и спокойно заметил:

— Я тебя знаю, мальчик, и ты, видно, знаешь меня. Но где мы познакомились?

— На Даллингемском узле, позавчера, — ответил Иниго.

— А, точно! Ты еще угощал печеньем и шоколадом. Веселая была ночка, а? — Он заговорил тише: — Я тут просто коротаю вечер, развлекаюсь, так сказать. Вообще-то я не по этой части.

— Пожалуй. Выпьете?

— Спасибо, мой мальчик, выпью. Мне бы виски стаканчик… скажем, двойной скотч. — Он опять понизил голос: — Кому сказать, что Мортон Митчем выступал в эдакой дыре, никто не поверит, ей-богу. Но я, знаешь ли, развлекаюсь. Люблю подивить почтенную публику хорошим карточным фокусом. Они ж ничего подобного в жизни не видали!