Не в этом дело.

Вот, обвожу это в рамочку и прошу запомнить. Оранжизм — это, когда некие перемены осуществляются «при участии и под давлением внешних сил». А значит, и в интересах этих внешних сил. Ибо чудес на свете не бывает. Бесплатный сыр и вправду бывает только в мышеловке. И если уж силы начинают участвовать и давить на Россию и власть, то уж для того, чтобы реализовать свои какие-то крупные интересы, правда?

Так вот, это и есть оранжизм. И когда нам теперь говорят, что его не было совсем недавно, что нам это всё приснилось, то, конечно, если всё, что я перечисляю, а также всё, что я зачитываю сейчас, считать сном, то это сон. Только говорят вообще-то, что Брахма видит сны (Брахма, кажется, да?), а потом сны прекращаются вместе с реальностью. И что вся реальность — есть сны Брахмы. В этом смысле возможно, конечно, что это и является сном. Но только это сон под названием реальность.

И тем, кто сегодня кричит, что это всё — наветы, что это всё выдумки зловещих кремлёвских политологов с какими-то кремлёвскими проектами, — все, кто так кричит, завтра вынуждены будут признать, что это всё про-и-зош-ло! Как это признаёт Лимонов, как это признаёт Буткявичус, как это признаёт Белковский.

А вот выводы… Вот есть такой, весьма неглупый политолог Борис Межуев. (Борис Межуев, «Мягкая сила» Владимира Путина. «Известия» 07.03.2012

И он фантастически показателен в смысле того, как у нас подвижна наша интеллигенция. Он всё правильно говорит о мягкой силе Владимира Путина, что Путин стал защитником национальной независимости, представил себя в качестве такового и сумел в качестве такового, «как ревностный защитник тех ценностей, которые ещё пользуются пониманием и поддержкой большинства».

Слышите, что пишет? «…Ревностный защитник тех ценностей, которые ещё пользуются пониманием и поддержкой большинства».

«Именно как таковой Путин выиграл, — пишет Межуев, — Проблема (пишет он — С. К.) не в том, что память об ужасах девяностых ослабеет, но в том, что, устав от консервативной стабильности нулевых, которые продолжатся и в десятых, люди начнут видеть в девяностых некий начатый, но не завершенный эксперимент. И рано или поздно они потянутся к тому, чтобы его завершить».

Вот так мы от констатации — Путин «ревностный защитник тех ценностей, которые … пользуются пониманием и поддержкой большинства» — переходим к тому, чего не будет никогда.

Люди никогда «устав от консервативной стабильности …» не «начнут видеть в девяностых … начатый, но не завершенный эксперимент…» и не «потянутся к тому, чтобы его завершить.»

Межуев даже на этом не останавливается. Это опять черта нашей интеллигенции. Он опять начинает за здравие, кончает за упокой. Он говорит: «„Путинизму“ … нужно очень убедительно продемонстрировать, что государственный суверенитет — это не синоним произвола силовых корпораций, а социальное равновесие — не эвфемизм слова „застой“. И только в этом случае „путинизм“ выдержит очень острую идеологическую конкуренцию».

Правильно. Конечно, надо «продемонстрировать, что государственный суверенитет — это не синоним произвола силовых корпораций», конечно, надо продемонстрировать, что «социальное равновесие — не эвфемизм слова „застой“».

Конечно, это совершенно правильно. Конечно, без этого «путинизм» не выдержит никакой конкуренции.

Но дальше-то Межуев что пишет?! «В ином случае, если продолжать ритуально проклинать на каждом шагу Америку, мы еще, не дай Бог, увидим на улицах Москвы толпы „разгневанных горожан“ не то что с белыми ленточками, но уже прямо с звездно-полосатыми флагами».

А вот это уже совсем другое. Межуев здесь вставляет слово «не дай Бог», но вопрос не в этом… Вопрос в том, что нет и не будет для определённой и очень широкой группы нашей интеллигенции запрета на оранжизм.

То есть рамки любого национального консенсуса… Вот, можно любые флаги, но не звёздно-полосатые. Можно занимать ту или иную позицию, видеть по-разному будущее, но не стремиться к тому, чтобы твои планы осуществлялись по-оранжевому, то есть при участии и под давлением внешних сил.

Вот так нельзя! Вот это находится за рамками национальной политики! А всё остальное — внутри.

Если эта рамка, которая существует в Соединённых Штатах, Франции, Германии, других странах, не будет сформирована у нас, ситуация не просто плачевна, а чудовищно плачевна.

Граждане имеют право бегать с флагами красными или даже красно-коричневыми, а с американскими — нет! Потому что в противном случае они не граждане.

Давайте тогда посмотрим не только на то, как именно наша продвинутая интеллигенция относится к разного рода флагам, и к тому, можно ли при участии и под давлением внешних сил что-то осуществлять…

Подчёркиваю ещё раз, что Межуев сказал: «Не дай Бог, чтобы это было так». Но для него это шутка — допустима. Ну, будем считать, что это у него такая проясняющая метафора. Дело-то совершенно не в Межуеве, а в том, что он может себе представить наших рассерженных горожан, которые ходят с американскими флагами и говорят: «Американцы, мы ждём вашей помощи!»

Но мы можем представить себе и большее…

Скажут: «Куда уж больше?!»

Нет, мои дорогие, есть куда!

«У „Несогласных“ (нашей несистемной оппозиции) появился новый враг — бюджетники и пенсионеры. Оппозиционные форумы кипят, еле сдерживаемые ненавистью к зомбированному быдлу, которое, как выяснилось, ни в хрен не ставит агитацию режимоборцев.»