— Какая красота! — восхитилась она.

Данте смотрел, как она пытается справиться с замочком. Раздраженно пробормотав что-то, он подошел к ней сзади, чтобы застегнуть ожерелье.

Миранда почувствовала, как загорелась ее кожа от прикосновения холодных пальцев Данте. Едва дыша, она смотрела на отражение в огромном зеркале, украшенном позолоченными херувимами, и внезапно любовь к темноволосому мужчине, который так соблазнительно склонился над ней, пронизала ее, словно острая боль.

— Данте, — тихо проговорила она.

— Пора идти вниз, — резко произнес он, отходя от нее. — Миранда… Мы должны показать, что привязаны друг к другу, — сухо сказал он. Миранда разочарованно кивнула. — Но не воображай, даже на секунду, что я действительно говорю или делаю что-то от души.

Добро восторжествует, сказала себе Миранда и с достоинством осведомилась:

— Пойдем?

— Тебя не волнует это, не так ли? — прорычал он. — Наш брак разрушен, счастье нашего сына под угрозой, ты обрекла меня на жизнь с лживой шлюхой, изменяющей…

— Наши гости появятся с минуты на минуту, — напомнила она, стараясь скрыть, что у нее дрожат руки, и, чувствуя, что слабеет от мучительной душевной боли. — Мы должны встречать их.

— Конечно.

Данте резко согнул руку в локте, и ее дрожащие пальцы легли на мягкую ткань.

— Я люблю тебя, — повторила Миранда. Данте взглянул на нее с презрением и гневом в горящих черных глазах. Она чувствовала его боль и хотела облегчить ее. — Когда-нибудь ты узнаешь, что я говорю правду. Надеюсь, что это произойдет скоро, потому что у меня разрывается сердце… — прошептала Миранда, чувствуя, что зашла слишком далеко. Жгучие слезы затуманили ее взор. Она быстро отвернулась, жалея, что не промолчала. — Пойдем, — дрогнувшим голосом обратилась она к Данте.

Спускаясь вниз, где уже играла музыка, Миранда думала о том, как ей найти силы, чтобы выдержать следующие пять или шесть часов.

Дружелюбие и приветливость гостей подняли ей настроение. Смущенная их комплиментами, растроганная искренностью чувств, Миранда с удивлением поняла, что приятно проводит время.

Пока Данте не пригласил ее на танец.

Она разговаривала с Фелипе и несколькими другими друзьями и партнерами Данте, когда увидела, что он направляется к ней. Его взгляд был прикован к ней — мрачный, влекущий и наполненный такой чувственностью, что по ее телу пробежал ток.

Миранда почувствовала, как неодолимая сила притягивает ее к Данте. Он протянул ей руку.

— Прошу прощения, джентльмены, но я пришел, чтобы забрать у вас мою жену. Нам предстоит открыть танцы, — объявил он странно охриплым голосом.

Миранда покорно протянула ему дрожащие пальцы и почувствовала, что Данте крепко сжал их теплой рукой. И затем она оказалась в его объятиях, кружась в волнах музыки и ощущая волнующую радость.

— Ты должна разговаривать со мной, — исподлобья глядя на нее сверкающими глазами, приказал Данте.

Казалось, он бы с радостью оказался в любом другом месте, только бы не держать ее в своих объятиях.

Миранда облизнула губы и сказала первое, что пришло ей в голову:

— Мне очень нравится танцевать с тобой.

И, как будто ослабев от этого признания, она поникла в кольце его рук и склонила голову ему на плечо. От руки Данте, лежавшей на ее обнаженной спине, исходило тепло, проникавшее вглубь Миранды, и она раскрылась ему, прижав ладонь к лихорадочно бившемуся сердцу Данте.

Внезапно его тело дрогнуло, и вспыхнувшее желание заставило ее резко втянуть в себя воздух.

— Да, — пробормотал он. — Я не могу скрыть, что хочу тебя. Будь проклят тот день, когда ты родилась! Ты вызвала бы желание у любого мужчины — так соблазнительно ты выглядишь сегодня вечером! Ты само искушение. Настоящая Снежная королева, бросающая вызов мужчине и требующая, чтобы он продемонстрировал свою способность расплавить этот внешний лед и дать выход пламени, бушующему внутри тебя!

— Мне не нужен один лишь секс, — возразила Миранда.

— Придется ограничиться только им. Больше ты ничего не получишь. — Данте приник губами к ее уху, и у нее вырвался тихий стон. — Ты медленно убиваешь меня, понимаешь? Каждый раз, прикасаясь к тебе, — а я не могу удержаться, — я думаю о другом мужчине. О том, как он держал тебя в объятиях, целовал, слышал твои стоны, познавал тебя…

— О Данте! Мне жаль, — пробормотала она, но он уткнулся лицом ей в шею, прерывающимся голосом бормоча что-то по-итальянски.

Миранда почувствовала прохладу, и, отстранившись от Данте, огляделась. Они были на террасе. Внезапно он напрягся, и, проследив за его горящим взглядом, она увидела, что он смотрит вниз, в сад.