И завершающий штрих: чуть в стороне должен стоять двухэтажный дом, обнесенный хорошим забором, — для высшего начальства, то есть для нас с Гошей.

Наконец-то Рождество позади и мы снова дома, то есть в Георгиевске. О неделе в Питере вспоминалось в основном как о бездарно убитом времени. Там все было словно в песне: «Гимназистки румяные, от мороза чуть пьяные…» Разве что в основном попадались не гимназистки, не от мороза и не чуть… Ох, еще как не чуть! Да и развлечения… Ну чего, скажите мне пожалуйста, такого завлекательного в том, чтобы «мчаться» со скоростью двадцать километров в час в запряженных тремя лошадьми санях, да еще с гиканьем и свистом? Ладно, на коньках покататься еще куда ни шло, если умеешь, но я, увы, как раз не умею. Фейерверки же по сравнению с новогодними московскими совершенно не впечатляли. Ходить на балы я и не пытался. Под конец ко мне даже пришло атавистическое желание выпить на кухне бутылку водки и пойти дать кому-нибудь в морду, но кухни в пределах досягаемости не оказалось. Так что терпел я всю эту тягомотину, только чтобы не портить праздник Гоше с Машей. Хорошо еще, что в Гошином мире новогодний запой длится не две недели, как в нашем.

Одновременно с нами в Георгиевск приехал и техник Михаил Налетов. Вскоре он уже был у меня в кабинете.

— Раскройте же наконец интригу, — сказал он после взаимных представлений, — зачем я вам понадобился? «Участие в разработке новых образцов техники» — это слишком расплывчато. И почему именно я?

— Михаил Петрович, у нас есть своя система поиска талантливых людей, пока не спрашивайте, какая именно. Вполне вероятно, что в будущем вы узнаете детали. А вот насчет новых образцов честно скажу — я и сам точно не знаю. Давайте я вам все по порядку изложу, только сразу предупреждаю — сведения секретные, и делиться ими с кем-то будет категорически нельзя. Согласны? Замечательно, тогда я распоряжусь, чтоб чаю принесли, разговор может слегка затянуться. — Через некоторое время я продолжил: — Сначала разговор пойдет не о технике. На Дальнем Востоке складывается непростая обстановка. Анализ ситуации показывает, что в ближайшие годы вероятна большая война с Японией.

— Вы считаете, что она осмелится на войну с нами? — удивился Налетов. — Силы же просто несоизмеримы!

— Это сейчас. Вспомните, что было у японцев пять лет назад, сравните с имеющимся на настоящий момент. Проэкстраполируйте полученную тенденцию на пять лет вперед, и картина получится уже не столь оптимистическая. А ведь их развитие вполне может и ускориться. Так что, с вашего позволения, я изложу возможный сценарий той войны, как он мне представляется.

Налетов кивнул.

— Россия сделала японцам хороший подарок, выбрав главной дальневосточной базой флота Порт-Артур, — вздохнул я.

— Мышеловка, — подтвердил Михаил Петрович.

— Вот-вот, но решение уже принято на таком уровне, что отменить его не получится. Стратегия Японии может строиться только на предварительном, до начала сухопутных операций, завоевании господства на море. Значит, блокада Порт-Артура как минимум с моря, а потом, если получится, для гарантии — с суши. Средства достижения — минирование вод в районе гавани, атаки миноносцев на стоящие на внешнем рейде корабли и находящаяся неподалеку эскадра для предотвращения подвоза чего-либо морем. Возможен эпизодический подход броненосцев для обстрела города. О том, как использовать в этой ситуации аэропланы, уже думается, хотя и ваши идеи, в случае их появления, лишними не будут. А вот с разрешением вышеописанных трудностей морскими средствами пока неясность. Я предлагаю прикинуть, что тут можно сделать.

— За какое время?

— До осени третьего года, мне кажется, оно у нас есть, а вот дальше пока не знаю.

— А в пределах каких сумм допускается полет фантазии?

— Ну если она долетит до чего-нибудь эффективного и, главное, реально изготовимого в указанное время, то и миллион может оказаться не предельной суммой. А для начала мне хотелось бы получить ваши соображения вот по какому вопросу. Принято решение переоборудовать крейсер «Владимир Мономах» в авианесущий корабль. Вот материалы по самому крейсеру, а вот папка с кратким обзором наших самолетов. — Я передал ему бумаги и добавил: — Кстати, предложенный оклад вас устраивает? Тогда от меня зайдите в отдел кадров, там все оформят. Жить пока можете в служебной гостинице, а к концу весны предполагается сдача благоустроенного поселка. Съем или покупка жилья в Серпухове нежелательны. Ну а пока познакомьтесь с нашим моторным заводом, директора я предупрежу.

Следующая встреча у меня была с Богаевским. Двадцативосьмилетний есаул Африкан Петрович Богаевский, из потомственных дворян Войска Донского, на бумаге числился командиром Особого казачьего отряда его императорского высочества, а фактически руководил формированием этого подразделения. До сего момента мы с ним мельком виделись несколько раз, и вот теперь Гоша направил его ко мне согласовать вопросы вооружения. Рандеву было назначено на стрельбище у оружейной мастерской, где к приходу гостя был подготовлен автомат НФ образца 1901 года и пара магазинов к нему. Это был первый из пробной партии в десять штук, сделанной для войсковых испытаний. У него уже был дырчатый кожух ствола, совмещенный с дульным тормозом, и внешне это изделие походило на ППШ, отличаясь от него коробчатым магазином в стомиллиметровой шахте и наличием пистолетной рукоятки.

Богаевский с интересом осмотрел незнакомое оружие, вставил магазин и вопросительно глянул на нас с Федоровым.

— Стреляйте, Африкан Петрович, — сказал я. Федоров едва сдерживал улыбку. Дело было в том, что Богаевского не предупредили о возможностях демонстрируемого изделия. В документах оно именовалось «автоматический карабин», в разговорах — «автомат». Термин «пистолет-пулемет» мы решили не вводить из соображений секретности.

Богаевский взвесил автомат в руках, пару раз приложил к плечу, выбирая наиболее удобный хват, взвел затвор и нажал спусковой крючок. Грохнула короткая, патронов на пять, очередь. Однако силен мужик. Я думал, он от неожиданности минимум полмагазина в небо выпустит.

— Вон оно что, — ухмыльнулся есаул, перехватил автомат немного по-другому и быстро отстрелял четыре примерно таких же очереди. Три грудные мишени на стометровом рубеже были поражены. Потом он поставил оружие на предохранитель и обернулся к нам: — Весьма интересная вещь. Дальность, судя по прицельной планке, до двухсот шагов?

— Не шагов, а метров. А так да, это оружие ближнего боя.

— Ближнего, — задумчиво повторил Богаевский. — Двести шагов — это по действующему уставу рубеж штыковой атаки. При наличии у обороняющихся достаточного количества этих автоматов наступающая сторона понесет серьезные потери. Но каков же будет расход патронов?!