Потрясенная до глубины души, Саванна лишилась дара речи.

— Конечно. Я думаю, что просто превосходно иметь двух дочерей. — Он говорил так искренне, а взгляд его, обращенный теперь к Ниссе, был так нежен.

— Мы с Ниссой и есть дети, — объявила Ева. — Ты хочешь, чтобы у тебя было больше детей?

— Определенно. — И на этот раз Леандрос не только посмотрел на Саванну, он вытянул руку и погладил ее по животу. Легкое прикосновение его пальцев заключало в себе огромный смысл, ошибиться в понимании которого было невозможно. Он властно и настойчиво заявлял о своих правах на нее, и, да помоги ей, Господи, она давно уже была в его власти.

— Если ты женишься на нашей маме, то станешь нашим папой, правда? — спросила его Нисса, пока Ева просто наблюдала за разворачивающейся на ее глазах сценой.

— И вы сможете называть меня отцом, а не дядей.

Обе ее дочери, казалось, были в полном восторге.

— Мы с Евой решили, что если уж наш папа умер, то будет лучше, если ты снова выйдешь замуж, чтобы у нас был настоящий отец. Тот, который будет с нами играть и носить нас на руках, если мы устали.

Саванна закрыла глаза, чтобы не видеть радостных, счастливых, полных надежд глаз дочерей и довольной улыбки на лице Леандроса. Она явно была в тупике.

— Отличная идея! Хотите посмотреть на церковь, где нас с вашей мамой обвенчают?

Ева и Нисса с энтузиазмом откликнулись на предложение Леандроса полюбоваться церковью, и они еще целый час осматривали окрестности.

После заявления Леандроса о своих намерениях Саванна быстро развеяла иллюзии детей относительно своего согласия и объявила всем троим заговорщикам о своем нерасположении продолжать разговоры на данную тему.

На подходе к вилле ее вдруг охватило непривычное, но очень приятное чувство, что в этом доме ее ждут. Это вполне соответствовало названию виллы. «Калосоризма» означало «радушный, гостеприимный дом». Она никогда не чувствовала себя в полной мере комфортно в доме старших Кириакисов и никогда не была там желанной гостьей. То же самое происходило и в Афинах, в апартаментах Диона, абсолютно лишенных тепла и домашнего уюта. По сути, Дион так и остался убежденным холостяком, сопротивляющимся всем изменениям, которые вносила Саванна в интерьер теперь уже их совместной квартиры, чтобы сделать ее семейным гнездышком. А вот эта огромная, белая, стоящая на берегу моря вилла по необъяснимым причинам стала вдруг казаться ей ее пристанищем.

Они вошли в дом, и Леандрос снял с плеч Ниссу, которая сменила Еву, когда они были еще в церкви.

На пороге их встретила Кассия, застенчиво улыбаясь.

— Приятной ли была прогулка?

— Здесь здорово, — ответила восторженная Ева. — И вообще все так красиво! Я хочу остаться здесь навсегда.

Саванна встретилась с Кассией глазами:

— Могу я вас попросить отвести девочек наверх? Им надо принять душ перед ужином.

— Конечно, — ответила Кассия и повела Еву и Ниссу к лестнице.

Саванна сделала уже шаг, чтобы пойти следом за ними, мечтая уединиться в своей комнате и принять теплый душ. А до этого ей надо было проследить за поведением девочек за ужином и уложить их в постель.

Леандрос остановил ее, положив свою мощную руку ей на плечо.

— Задержу тебя на минуту. Мне надо с тобой поговорить.

Она не обернулась, но тепло его руки жгло сквозь легкий хлопок блузки, медленно разливаясь по всему телу.

— Если это касается плана кровной мести, осуществить который ты собираешься, женившись на мне, то можешь оставить эту затею навсегда. Все, что мне было нужно, я уже услышала.

— Это не вендетта. — Леандрос нежно поглаживал ее по плечу. И если бы она не знала о его далеко идущих намерениях, то подумала бы, что он просто хочет успокоить ее. — Я пригласил Елену и Сандроса на ужин в Халкиде.

— В Халкиде? — Новость была неожиданной, и Саванна невольно повернулась к нему лицом, чтобы посмотреть ему в глаза.

Рука его наконец-то опустилась, и он просто кивнул головой в ответ.

— Это самый крупный город на острове в тридцати милях от виллы. Родители Диона живут неподалеку.

Конечно, это не было для Саванны секретом. Она прекрасно знала, где живут ее свекор и свекровь. Изумило ее то, что уверенность Леандроса в неминуемом заключении брачных уз с ней давала ему право определять, когда и где Елена и Сандрос встретятся со своими внуками. Он даже не старался показать, что намерен выполнить свое обещание и позволить ей самой определить, насколько вообще необходима эта встреча.

— В чем смысл этого выхода в свет? — спокойно спросила она.

Губы его растянулись в тонкую прямую нить.