Дом остался там, где жил Дрю.

Она сама испугалась того, что пришло ей в голову. Какая глупость! У них с Дрю никогда не было общего дома.

Ханна прикрыла глаза. Благодать, которую она испытывала минуту назад, исчезла. Да, она оказалась глупым трусливым ребенком, боявшимся ослушаться родителей. Она поклялась перед алтарем вечно любить Дрю и при первом же случае нарушила данный обет. Она пожертвовала им и их любовью. Это был самый постыдный поступок, который она совершила в своей жизни.

Хорошо еще, что при встрече он просто окунул ее в воду.

— Что с тобой, Ханна? — спросил он. — Тебе плохо? Только не говори, что ты заболела.

— Нет, я здорова. Просто задумалась.

Она машинально одернула рубашку, и Дрю сразу же заметил этот жест.

— Ты меня удивляешь, — разглядывая ее ноги, сообщил он. — Что сказал бы отец, увидев тебя сейчас?

Ее положительный, очень правильный отец не сказал бы ей ничего. Роджер Мейфилд, действующий президент Общества по охране исторических памятников штата Техас, просто убил бы ее на месте.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой моего отца.

Дрю пожал плечами и заговорил о другом:

— Пойдем, я знаю неподалеку превосходное местечко для рыбалки. Там у меня все необходимое для костра, котелок и прочее. А в нескольких шагах отсюда есть пруд с пресной водой. Там же можно набрать и дикого лука. Я пойду за водой и зеленью, а ты можешь начинать ловить рыбу, если не терпится.

Ханна нахмурилась. Она-то хотела порыбачить с удочкой, а не закидывать корзину. Показав на снасти, которые держал Дрю, она сказала:

— А я надеялась опробовать твой замечательный спиннинг.

— Давай лучше начнем с ухи. У меня разыгрался чудовищный аппетит. Полови пока корзиной, а порыбачить успеем и позже. И если ты действительно заинтересовалась спиннингом, у меня для тебя имеется целая коллекция приманок.

— Приманки? Я не пользуюсь искусственными, я всегда ловлю на живца.

С минуту он смотрел на нее, как бы решая, спорить или нет. Потом взялся за котелок и бросил уже через плечо:

— Будь умницей. Попробуй ради интереса. Я уверен, тебе понравится. — Подмигнув ей, он направился в сторону деревьев.

Ханна проводила его взглядом. Какая странная перемена! По правде говоря, она совсем перестала понимать, что происходит. Утром он окунул ее в воду, но это по крайней мере было понятно, а вот дальше… Ее можно сравнить сейчас с лодкой без весел, а Дрю — с мощным течением, которое несет лодку в неизвестном направлении.

— Хватит раздумывать, начинай ловить рыбу, — сказала она себе.

С корзиной в руках Ханна вошла в соленую воду. Прошло десять лет с тех пор, как она держала ее в последний раз. Сначала ей было трудно приспособиться, но после нескольких попыток Ханна снова обрела уверенность в движениях и закинула корзину очень далеко.

Дрю оказался прав, когда рассказывал о богатствах подводного мира. Первая же корзина принесла тунца и песчаную форель. Второй заход дал камбалу и трех голубых крабов. А когда она вытянула третью корзину, в ней было столько всего, что Ханна с трудом освободила ее от рыбы. К тому времени как вернулся Дрю, ее улова хватило бы на три хороших котелка да пришлось бы еще и немало тащить в руках. Давно она не получала такого удовольствия.

— Ханна, остановись, — замахал руками Дрю, когда она собралась сделать еще попытку. — Может, уже хватит? Нам и так придется чистить рыбу до ночи.

Она рассмеялась и, прежде чем он успел ее остановить, выбросила две трети своего улова обратно в воду. Креветки сразу пошли ко дну, а рыба уплыла. Дрю застонал:

— Ради Бога, зачем ты это сделала? Нет, подожди. Я сам. Ты все такая же любительница ловить рыбку, а разделывает ее пусть кто-нибудь другой, так?

Ханна широко улыбнулась и сказала не думая:

— Вот поэтому я и полюбила тебя, Дрю. Ты всегда чистил рыбу, которую я ловила.

— Любила? Если это была любовь, то она оказалась не длиннее летней ночи.

Что могла она ответить на это? К счастью, он и не ждал ответа. Взяв кефаль, Дрю отправился ее чистить, бросив на ходу:

— Если ты не против заняться картошкой, в рюкзаке есть еще один нож.

Скоро вся рыба была выпотрошена, устрицы освобождены от створок, а креветки и картошка от кожуры. Ханна добавила спелых помидоров и фунт риса в котелок, висевший на стальном крюке на перекладине из дуба. Дрю, встав на одно колено, начал разводить огонь, а Ханна, извинившись, ушла переодеваться в свое платье. В нем она чувствовала себя более защищенной. Раньше, когда они вешали на огонь котелок, в котором варилась уха, начинались «ухаживания». Именно поэтому Ханна чуть не умерла со страху, когда Дрю поднялся и, не спуская с нее глаз, сказал: