Шрифт:
Выбраться в центр из номерного на постоянное место жительства нынче почти невозможно. Не говоря уж о том, что для этого нужно иметь хорошие деньги, потребуется еще собрать кучу бумажек, сдать гору анализов, отсидеть сначала на детекторе лжи, а потом месяц в карантине. И если что–то не срастется, если у комиссии закрадется хоть малейшее сомнение в твоей моральной устойчивости, — всё, капут. И не видать тебе тогда ни центра, ни потраченных денег.
Так и сосуществуют три города в одном: Центр, Правобережье и Районы.
***
- Мам, а люди везде так живут?
- Как, сына?
- Ну, как мы. Везде нужно бояться гуимов?
- Не знаю, сынок. Раньше, когда тебя еще не было, никого не надо было бояться. Почти совсем никого.
- А почему сейчас так?
- Ну, потому что плохие люди придумали наркотики.
- А зачем?
- Не знаю, сынок. Наверное, чтобы продавать и получать за это много денег.
- А давай уедем туда, где не нужно бояться.
- Я не знаю, где это. Может быть, на Северном полюсе… Но там жить невозможно: там холодно и одиноко.
- Но гуимов там нет?
- Не знаю, сынок. Наверное есть… Только нельзя называть так людей, не говори этого слова. Они называются «снукеры». Они больные и несчастные, их нужно жалеть.
***
Втолкнув девчонку в прихожую, он запер дверь на засов. Она повела носом, принюхиваясь к скопившемуся удушливому запаху ацетона.
- Фу!.. У тебя тут химический завод что–ли?.. Эй, а ты не фарцовщик, а?
- Проходи в комнату, только не пугайся и не ори. Я сейчас форточку открою.
Испугалась все–таки. Взвизгнула, увидев маму, выскочила обратно в прихожую, схватилась за щеколду. Благо, не знала, как ее открыть.
- Это мама, — пояснил он. Не бойся, она тихая. Я ей уколы делаю.
- Это… Это ты для нее снук искал?
- Да.
- Хм… — она нерешительно вернулась, присела на краешек стула у самой двери. — Но… она же все равно…
- Умрет? Да. Если Эрджили не успеет.
- Так зачем ты… Она же не…
- Не человек?.. Она моя мать.
- А кто такой Эрджили?
- Врач. Хороший. В смысле, он был раньше врачом.
- Турок какой–то?
- Цыган.
- Ты думаешь… Ты думаешь, он ее вылечит? Снукеры не лечатся.
- Я тоже так полагал. Пока не попробовал вакцину, которую дал мне Эрджили. Она снимает некоторые симптомы и тормозит развитие атрофии мозга. Эрджили говорит, что ему нужно еще года два, чтобы довести вакцину до ума. Тогда она сможет бороться с зависимостью от снука. Надеюсь, мама доживет… Но прежней она, конечно, уже никогда не станет.
Он приготовил добытую вчера вечером ампулу с дозой, бережно достал из тумбочки возле маминой кровати флакон с вакциной.
- Ну что, — бодро произнес он, целуя маму в щеку, — уколемся?
- У–у–у, — промычала та. — Уколемся! И будет нам хорошо быть… быть… быть…
- Да, — кивнул он, медленно нажимая на плунжер.
Желтоватый снук с поблескивающими на свету мелкими, как пузырьки шампанского, жидкими кристаллами, по капле перетекал из шприца в вену. И так же медленно, поначалу спокойное, мамино лицо напряглось и задрожало; затряслась голова, как у глубокой старухи, чьи шейные мышцы уже не способны поддерживать голову; уголки губ, еще хранящие следы характерной улыбки, сначала нерешительно дернулись, а потом быстро пошли вверх, открывая желтые зубы с бледными анемичными деснами.
- Давай, давай, давай! — тут же оживилась мама. — И себе, себе, себе дай! Дай! Себе дай!
- Да, — снова кивнул он, вынимая иглу из вены, берясь за второй шприц, наполненный вакциной.
- Дай шприц мне! — запросила мама, хватаясь за пустой цилиндр из–под снука. — Дай! На! Сын! Ты должен слушаться!
Он вырвал из ее слабых пальцев пустой шприц, бросил его в ведро, стоящее тут же, потом быстро взял ее за другую руку, и привычно ввел вакцину.
Когда повернулся к девчонке, увидел ее бледное лицо с выпученными от ужаса глазами, с мертвенно–побелевшими губами.
- Сейчас она успокоится, — бросил он. — Отключится и уснет. До вечера.
Девчонка не дослушала. Она вдруг медленно повалилась со стула и растянулась у входа.
- Ну вот, мам, — усмехнулся он. — У барышни обморок.
Глава 2
Она отказалась от соевой пасты — торопилась, наверное, уйти.
Они вышли на улицу в начале пятого. Начиналось самое опасное время, когда в состоянии гуимов, после обеденной дозы, наступает плато, за которым последует медленный спад и тогда, часа через три–четыре, самым зависимым потребуется новая доза. В фазе плато снукеры очень активны, а потребность разделить с кем–нибудь свою радость достигает максимума.