— Кто?

— Ну, скажем, человек из Форин Оффис по имени Уигрэм.

— Почему?

— Очевидно, потому что она исчезла.

— А-а, бросьте. Здесь должно быть что-то более важное. Вся эта суматоха из-за одной пропущенной смены?

Он нервно провел рукой по волосам.

— Имеются свидетельства — и, ради бога, не спрашивайте, откуда они… хорошо, просто косвенные свидетельства, — будто немцы подозревают, что Энигму раскололи.

Долгое молчание.

— Но зачем нашей общей знакомой помогать немцам?

— Мисс Уоллес, если бы я это знал, то не сидел бы здесь с вами и не нарушал бы Закон о служебной тайне. А теперь, достаточно ли вам сказанного мною?

Снова молчание. Принужденный кивок.

— Достаточно.

Эстер, не глядя на него, тихим голосом заговорила. Джерихо видел ее мечущиеся руки. Она не могла их удержать. Они летали, как белые птицы: то дергали подол пальто, деланно стыдливо натягивая его на колени, то ложились на спинку передней скамьи, то ходили кругами, объясняя ее проступок.

Она ждет, пока уйдут на обед остальные девушки.

Чтобы не вызывать подозрений и увидеть, если кто появится, оставляет дверь каталога приоткрытой.

Подходит к запыленному металлическому стеллажу и снимает первый том.

ААА, ААВ, ААС…

Пролистывает книгу до десятой страницы.

Вот. Тринадцатый пункт.

ADU.

Пробегает пальцем по строчке, отыскивая обозначения ряда и колонки, и записывает их номера на листке бумаги.

Ставит том каталога на место. Книга с записями стоит выше. Чтобы ее достать, приходится подставлять стул.

По пути выглядывает в дверь. В коридоре пусто.

Вот теперь она занервничала. Почему, спрашивается? Что такого ужасного она делает? Обтерев о юбку повлажневшие руки, открывает книгу. Перелистывает страницы. Находит номер. Ведет пальцем по строчке.

Проверяет раз, потом другой. Никакого сомнения.

ADU — позывные «Нахрихтен-Режиментер-537», моторизованного подразделения связи германской армии. Передает на волнах, прослушиваемых станцией радиоперехвата в Бьюмэноре, графство Лестершир. Пеленгаторами установлено, что с октября подразделение номер 537 базируется в смоленском военном округе на Украине, в настоящее время занятом армейской группой «Центр» под командованием фельдмаршала Гюнтера фон Клюге.

Джерихо слушал, нетерпеливо подавшись вперед. При этих словах он удивленно отпрянул.

— Подразделение связи?

В душе он был разочарован. Чего именно он ожидал? Сам не уверен. Кажется, чего-то чуть более… экзотического.

— 537-е? — переспросил он. — Это фронтовое подразделение?

— Линия фронта на этом участке меняется ежедневно. Но судя по карте обстановки в шестом бараке, Смоленск все еще на германской стороне, в сотне километров от линии фронта.

— А-а, только и всего.

— Да. Я тоже так думала… во всяком случае, сначала. Обычный второстепенный объект тылового эшелона. Самый что ни на есть серенький. Но есть некоторые… сложности.

Порывшись в сумке, Эстер достала платок и высморкалась. Джерихо опять заметил чуть дрожащие пальцы.

Поставить на место указатель позывных, достать соответствующую книгу записей и выписать номера радиоперехватов было делом одной минуты.

Выходя из каталога, она видит, что Майлз («Это Майлз Мермаген, — поясняет она, — дежурный офицер диспетчерской службы: безмозглое животное»), повернувшись спиной к двери, говорит по телефону, умасливая кого-то из начальства: «Нет, нет, Дональд, вполне устраивает, рад быть полезным… » Прекрасно, значит, он не заметит, как Эстер забирает пальто и, включив фонарик, выходит наружу.

В проходе между бараками, обжигая лицо, крутит ветер. У конца восьмого барака дорожка раздваивается: правая ведет к главным воротам и теплой толкотне столовой, левая по берегу озера уходит в темноту.

Эстер сворачивает налево.

Луна закуталась в облака, но ее бледного света хватает, чтобы разглядеть дорогу. За тянущимся по восточной стороне территории забором небольшой лесок, его не видно, но шум ветра в ветвях как бы притягивает к себе. Две с половиной сотни ярдов мимо блоков «А» и «В» — и прямо перед ней возникают неясные очертания большого, приземистого, похожего на бункер только что построенного здания, где теперь размещается центральная регистратура Блетчли. Эстер подходит ближе, и луч фонарика бегает по железным ставням окон, потом находит тяжелую дверь.

Не укради, — берясь за ручку двери, говорит она себе.

Нет, нет. Конечно, нет.

Не укради, только быстренько взгляни и уходи.

И во всяком случае, разве не «принадлежит сокрытое Господу Богу нашему» (Второзаконие, 29, 29)?

После барачного полумрака поражают ослепительная белизна неона и тишина, нарушаемая лишь редким отдаленным стуком дыроколов. Рабочие еще не закончили. Кисти и инструменты сложены у одной из стен приемного помещения, сохранившего тяжелые запахи строительных работ: свежего цемента, непросохшей краски, древесной стружки. Дежурная, капрал женского корпуса ВВС, предупредительно, будто продавщица в магазине, перегибается через стойку.