Только Вирге сейчас было не до того, чтобы любоваться своим отражением где угодно. Потому что она понимала: от того, как она сейчас смотрится, вряд ли что нибудь для нее изменится. Главное сейчас было – выглядеть пусть и не самой красивой (а такое желание всегда существует, хотя бы в ближнем подсознании, если уж из сознания что-то его вытеснило), но обязательно – совершенно естественной. Это – ее дом. Она тут хозяйка. Пришли незнакомые люди числом шестеро, вооруженные, наверное, очень по-современному и ничуть не пытающиеся свое оружие скрыть, что можно истолковать как законное право носить оружие повсеместно, в том числе и в чужом доме. Как должна хозяйка отнестись к таким визитерам? Да так же, как совсем недавно – к полиции. Прежде всего спокойно, потому что никакой вины за собой не чувствует, да и если бы что-то такое ощущала, то вошедшие никак не были похожи на представителей закона и порядка. Значит, встречай их даже без тени тревоги на лице или в движениях. Дальше – не выражать ни малейшего неудовольствия их приходом. Опять-таки естественно: если ты занимаешься сдачей комнат, то в любом посетителе должна видеть прежде всего возможного клиента. То есть улыбаться – пусть и не как ближнему родичу или хотя бы другу детства, но как человеку, пришедшему с законными и небезвыгодными намерениями. Но обязательно даже без тени кокетства, чтобы тебя не приняли за даму, готовую к услугам. Чтобы соблюдали нормы приличия, вели себя вежливо и сдержанно.

Вирга и постаралась все эти условия выполнить, и, похоже, ей это скорее удалось, чем наоборот; во всяком случае, за те две-три секунды, пока хозяйка и гости стояли лицом к лицу, та напряженность, что ощущалась в них, заметно ослабла; значит, они не ощутили никакой для себя опасности, а будь она – сразу бы ее почувствовали; это Вирга поняла и потому, что заранее знала, кто они такие, а еще потому, что именно такое впечатление они производили: людей, привыкших ощущать угрозу на расстоянии, чтобы всякий раз встречать ее в полной готовности. Здесь же они сразу почувствовали себя уверенно.

Это не значило, впрочем, что этим ощущением они и удовлетворятся. Когда секунды взаимного разглядывания истекли и Вирга задала полагающийся вопрос: «Чем могу служить?», вошедший ответил тоже традиционно, хотя для другой ситуации: «Оставайтесь на месте, не делайте никаких движений». И даже не спросил: есть ли кто-нибудь в доме, кроме нее самой. Кивнул своим, и те сразу же рассеялись по всему дому: двое – по комнатам внизу, еще двое – наверх по лестнице, пятый спросил: «Где подвал?» (она указала направление кивком) и побежал туда – быстро, мягко, бесшумно. Старший остался наедине с нею, оружие держал наготове, но на нее не направлял. Стал задавать вопросы.

– Кроме вас – кто в доме?

Она ответила так, как приготовилась заранее:

– Ни души.

– Предупреждаю: если окажется, что вы лжете…

Уверенность в себе – вот что должна она выражать прежде всего!

– Я не имею права укрывать истину от представителей закона. Вы такими не представились. Значит, если бы я даже соврала, это не имело бы последствий. Но я сказала чистую правду.

Ее логика вызвала у него беглую усмешку:

– Вы не подумали, что если мы не представляем закон, то можем оказаться людьми, стоящими вне закона? По-вашему, это гарантировало бы вашу безопасность?

– Разве что вы оказались бы маньяками. Но на то непохоже.

Гость собирался еще что-то сказать, но тут стали возвращаться его спутники, один за другим. Доклады их прозвучали однообразно:

– Чисто.

– Никого.

– Пусто.

– Никаких следов.

– Я же вам сказала, – проговорила она с некоторой обидой в голосе.

– Не все. Вы не сказали о том, куда же девались те шесть человек, что пришли к вам сюда примерно… нет, точно сорок три минуты тому назад. Ответьте и попробуйте не соврать и на этот раз.

Она пожала плечами:

– Я бы сказала сразу, если бы вы спросили. Не вижу надобности что-то скрывать. Они были, действительно. Приходили. Хотели снять комнаты. Я вообще сдаю комнаты, вы могли заметить вывеску у ворот.

– Так. И что же?

– Я согласилась. У меня как раз освободились места, а я всегда стараюсь не отказывать людям, как правило, это приезжие издалека, и…

– Они не сказали, откуда приехали?

– Я хотела спросить, это неизбежный вопрос для сообщения в полицию…

– Почему же не спросили?

– Я просто не успела. Мне понадобилось выйти на минутку… Здесь же, в доме…

– Вы рискнули оставить их без присмотра? Вот здесь?

– Знаете, они выглядели вполне прилично. И, кстати, оружия у них не было, не то что у вас.

– Хотите сказать, что к нам такого доверия вы не испытываете?

– Ну, как сказать… Вообще-то, здесь нет ничего такого, на что можно было бы польститься. Так что, может, и оставила бы.

– Благодарю. Вернемся к делу. Итак, вы на минутку отлучились…

– Ну, может быть, меня не было минуты три.

– Значит, три. Вернулись. Что же случилось дальше?

– Да ничего не случилось. Просто их больше не было. Они исчезли.

– Да ну?! – и бездна иронии слышалась в тоне спрашивавшего.

– Вот именно.

– Куда же они девались?

– Я сначала подумала, что они разошлись по комнатам – посмотреть их, прежде чем снимать. Прошлась везде, но их нигде не нашла.

– Вы же были внутри. Как же они могли бы разойтись по всему дому так, чтобы вы не заметили? Или хотя бы услыхали шаги…