А это, товарищи, не так уж и мало!

Сергей Кремлёв (Брезкун)

Словари называют прологом вводную часть к драме, роману, спектаклю и т. д., которая представляет собой вступительную, исходную часть произведения, иногда знакомит с событиями, предшествующими действию. Любое из этих определений пролога подходит для того, что я хочу уже в начале книги сказать читателю.

А хочу я прежде всего сказать о том слое советского общества, который сыграл наиболее роковую роль в судьбе СССР. Никакие внешние силы не смогли бы обрушить СССР, и никакие системные слабости социализма не смогли бы уничтожить советский социализм, если бы СССР и социализм в СССР не обрушивала даже не «пятая колонна» (это само собой), но массовая истерия советских образованных кругов – в столицах, но и на периферии тоже.

Ещё в старой, царской России российские интеллигенты, особенно представители «творческих» «свободных» профессий, сами присвоили себе наименование «мозга нации». Однако вся наша новейшая история с конца XIX до начала XXI века доказывает, что как раз те, кто претендовал и претендует на такое гордое и ответственное самоопределение, заслуживают прямо противоположной оценки – не «мозга», а «г…на нации».

Резко?

Да?

Не очень воспитанно и литературно?

Не отрицаю.

Но зато – вполне заслуженно.

А если уж говорить о старых российских и нынешних «россиянских творческих интеллигентах», используя образ мозга, то говорить надо о безнадёжном и, похоже, неизлечимом размягченииэтого «мозга», к тому же до отказа набитого «духовным» «навозом. (А может, – чёрт её, эту «образованщину», знает – и навозом настоящим, собственного её производства).

Тема этого давно размягчённого «мозга нации» первостепенно важна для понимания нашего прошлого, настоящего и будущего, поэтому я с неё и начну, а по ходу своих размышлений буду возвращаться к ней ещё не раз.

Впрочем, по порядку…

Развал СССР в 1991 году был очень разнообразным процессом, в том числе кое для кого и спектаклем. Но и спектакль был для разных фигур и лиц разным – трагедией, драмой, фарсом, для кого как.

В то же время 1991 год стал началом новейшего романа в исторической эпопее России.

Романом, как сообщают нам опять-таки толковые словари, называют эпическое многоплановое произведение, которое широко охватывает жизнь, изображает общественный процесс в его противоречиях, многообразии и развитии. В романе переплетается множество сюжетных линий, фигурирует большое число действующих лиц. При этом существует много разновидностей романа: исторический, социально-бытовой, политический, военный, сатирический, психологический, фантастический, авантюрный и т. д.

Что ж, в событиях, предшествующих 1991 году, и в 1991 году переплелось много сюжетов и судеб, и эти события имели все упомянутые выше аспекты – от исторического до авантюрного, хотя преобладал – как это ни странно – фантастический сюжет. Ведь в считаные месяцы 1991 и 1992 годов немыслимые, казалось бы, превосходящие любую фантазию ситуации удивительнейшим образом воплотились в абсурдную реальность.

Хотя…

Хотя таким ли уж фантастическим был тогдашний сюжет, если уже осенью 1952 года Сталин предупреждал молодую политическую элиту КПСС о том, что ей придётся столкнуться с враждебными попытками не только затормозить, но и сорвать дело строительства социализма?

Вот как! Не только затормозить, но и сорвать…

То, что Сталин был прав, доказала сама жизнь. Сегодня, окидывая внимательным взглядом нашу послевоенную историю, можно ясно увидеть, как на протяжении десятилетий, задолго до 1991 года, предпринимались вполне успешные попытки затормозить строительство социализма в СССР. В итоге дело строительства социализма было с начала 90-х годов полностью сорвано, и сегодня Россия, если иметь в виду её экономическое положение в мире, отброшена на сто лет назад.

Но что способствовало развитию «действа» лета и осени 1991 года? О чём надо сказать в прологе повествования о том проклятом годе и предшествующих ему годах?

Пожалуй, прежде всего надо сказать о давней язве русского общества, о худшем издании и так не очень-то привлекательной мировой интеллигенции – о «российской интеллигенции».

Абсурд «перестройки» и «постперестройки» был абсурдом лишь внешне – в нём была железная, десятилетиями не намивыстраиваемая логика. Тем, кто замышлял ликвидацию СССР, надо было настолько замутить мозги, настолько ошарашить людей, чтобы одни оказались парализованными, а другие, так сказать, – марионетизированными, или, если привычнее, зомбированными. Но кто загаживал духовным навозом мозг и душу народа, кто зомбировал народ, кто манипулировал общественным сознанием, если не «советские интеллигенты»? Причём многие – даже не за тридцать сребреников, не за чечевичную похлёбку, а так – по дурости…

Наше время называют Смутным, однако первая буква тут лишняя. Мы переживаем не Смутное, а Мутное время истории России. Синоним слова «смутное» – слово «неясное», а слово «мутное» – синоним слова «грязное». Так вот, для умеющего мыслить гражданина нынешняя ситуация в «Россиянии» ясна настолько же, насколько эта ситуация грязна. А почему общественная ситуация так загрязнена и замутнена? Да потому, что её сознательно замутили.

Но кто сумел так замутить нашу жизнь?