Предательскому дурману в свой «голубой период» отдал дань и ПИКАССО. Считается, что он завязал с наркотиками на рубеже тридцатилетия. При этом никем не скрывается, что «курение опиума доставляло ему истинное наслаждение»… От цирроза печени, вызванного злоупотреблением алкоголем и наркотиками, умер и его сын Поль.

Изредка и только чтобы поднять тонус — так, во всяком случае, сообщается — прибегал к небольшим дозам кокаина молодой ФРЕЙД. Записать его в злостные кокаинисты было бы слишком смелой выходкой, однако и отмахнуться от имеющихся свидетельств не получается…

Будучи еще бедным приват-доцентом, Фрейд привез этот малоизвестный алкалоид в Вену в надежде разбогатеть, изучив и описав его свойства. Но коллеги, которым было поручено начать исследование, пока он с невестой прокатится отдохнуть, опередили его. И начинающему доктору осталось пользовать препарат в качестве не первооткрывателя, а одного из первопотребителей… Кокаин ослаблял волнение, снимал депрессию, помогал обретению свободы речи. Однако выяснено, что Фрейд принимал его в РАЗЛИЧНОЙ дозировке как минимум до 1895 года. Напомним, что именно в эту пору был написан триумфальный труд под названием «Толкование сновидений»…

Другое дело — ХАКСЛИ, знакомый отечественному читателю антиутопией «О дивный новый мир»…

Хаксли пользовал наркотики как стимулятор видений предельно сознательно. Растворил раз в стакане воды 400 миллиграммов мескалина (это алколоид пейотля, если так понятней), поглотил, уселся в кресло и принялся созерцать. Посозерцал, и всё это в эссе. А было мастеру слова и сюжета в ту пору ни много ни мало 60 годочков. К тому времени он уже нешуточно страдал от рассеянного склероза и говорить не мог о чем-либо кроме эвтаназии, и опыт со снадобьем вряд ли был обыкновенной шалостью. Важно другое: с того дня наш герой превратился в пропагандиста мескалина как кратчайшего пути к новым видениям, идеям и горизонтам…

Экспериментировал он и с ЛСД. Вообще, именно Хаксли стал первооткрывателем этой коварной кислоты как чисто обезболивающего препарата, после чего провозгласил ее открытие благом для человечества — в смысле долгожданного его «просветления».

Имеется несколько версий ухода писателя в мир иной. Одни говорят, что он случайно принял смертельную дозу ЛСД (100 микрограмм). Другие утверждают, что старик попросил об этой услуге жену, и верная Лаура выполнила его последнюю волю. Третьи считают, что та роковая доза была никакой не смертельной, а лишь «стандартно эффективной». Но как бы там ни — средством сведения счетов с жизнью для великого мистика стала чертова кислота…

Экспериментировал с мескалином и молодой САРТР. На продолжении нескольких месяцев его мучили галлюцинации. Во всяком случае, своей студентке из России, а вскоре и их общей с Симоной де Бовуар любовнице Ольге Казакевич он с упоением рассказывал о преследующих его по всему Парижу гигантских раках…

Позже философ переключился на коридрен.

Не пугайтесь, мы тоже в фармацевтике не шибки, по нашим сведениям это смесь амфетамина с парацетамолом. Для справки же: амфетамин — синтетический стимулятор центральной нервной системы, химический аналог адреналина. Был получен в 1932-м как средство, подавляющее аппетит. Однако вскоре выяснились и иные его свойства, а значит, и назначения. В наши дни он считается популярным клубным наркотиком — довеском к экстези. Сартр поглощал его заради повышения работоспособности. И, как пишут, небезрезультатно. Почти анекдотично звучит теперь рассказ о том, как получив предложение написать предисловие к сборнику Жана Жене, Жан-Поль глотнул своих волшебных пилюль и сел к столу. И не остановился, пока вместо заказанного предисловия не получился том на восемьсот с лишним страниц.

Тем, кто Сартра вовек не открывал, будет небезынтересно познакомиться со стилем его эпистол. Вот, к примеру, несколько строк: «…такая регуляторная тотализация реализует мою имманентность в группе в квазитрансцедентность тотализирующей третьей стороны; ибо последняя, в качестве создателя объективностей и организатора средств, вступает в напряженное и противоречивое отношение трансцедентности-имманентности так, что моя интеграция, хотя она и реальна здесь и сейчас…» ну и т. д. Одним словом, был Жан-Поль не только крепко развратным, но еще и пугающе откровенным типчиком, если кто понял, о чем выше речь.

По правде сказать, слог этот и нам не очень. Однако на Нобелевку потянул. А что мсье Сартр от премии отказался — это дело отдельное и не нашего с вами ума…

Кто-то из биографов съязвил, что так они с Симоной и жили: утречком она приносила ему горсть амфетаминов, без которых гений уже не мог бодрствовать (по крайней мере, продуктивно), вечером — горсть барбитуратов, без которых любимый не мог уснуть. А к завтраку снова возбуждающего… Не знаем, ведомо ли об ту пору было, что злоупотребление этой гадостью бьет не столько даже по почкам с печенью, сколько сказывается на глазах. Сартр, как известно, ослеп…

Однако история Хаксли была оборвана нами слишком уж поспешно. Именно книга его психоделических мемуаров «Двери восприятия» сподвигла небезызвестного Джима МОРРИСОНА дать своей группе название «The Doors»…

Сын контр-адмирала и героя Вьетнамской войны, Джим был беспробудным алкоголиком — он редко выходил на сцену не в стельку пьяным, что, правда, до определенного момента лишь подогревало интерес толпы. И мы умолчали о нем в предыдущей главе лишь потому как этот талантливый поэт и музыкант был в еще большей степени законченным наркоманом. Сам великий Эд Салливен, открывший Америке Элвиса и «Битлз», отказался иметь с ним дело, после того как Джим в нарушение всех договоренностей позволил себе в эфире его телешоу пропагандировать героин. Который и доконал нашего героя к 28 годам.