— Но это только через неделю, доктор, а что нам делать сейчас?

— Я вам все расскажу. Только вот выпишу рецепты.

— Доктор, извините мне мою настойчивость, но вы уверены, что назначите правильное, адекватное лечение?

— Уверен, — ответил Данилов, заполняя графы в первом рецепте. — Дайте мне паспорт и полис, пожалуйста.

— Вот, прошу вас. А вы, доктор, проходили какую-то специализацию по голосовым связкам? — не унимался заботливый папаша.

— Нет, не проходил.

«Спокойно, Вольдемар, — сказал себе Данилов. — Будь у тебя дочь певицей, да еще и кандидаткой в золотые голоса России, ты бы точно так же изводил докторов. Все нормально».

Нормально-то, нормально, но виски и затылок понемногу наливались тяжестью.

— Но вы считаете себя достаточно подготовленным и компетентным?

— Да, конечно.

— А у вас есть категория? Ну, хотя бы первая?

— В настоящее время нет. И кандидатской степени у меня нет.

— Со степенью никто по участку бегать не будет, — заявил отец будущего золотого голоса. — Но вы уверены, что назначили правильное лечение?

— Уверен, уверен. Если можно, я просил бы не отвлекать меня от выписки рецептов.

— Да-да, конечно. Машенька, принести тебе чаю?

Машенька кивнула, и отец ушел на кухню, дав Данилову возможность спокойно закончить с писаниной.

— Вот рекомендации, я расписал их по дням, — сказал Данилов, когда отец вернулся. — Вот рецепты…

— А вы, простите, давно работаете врачом? — спросил отец.

«Твою мать! — выругался про себя Данилов. — Что мне теперь, диплом с трудовой книжкой с собой носить?»

Даже в первый год работы на «скорой помощи» никто не приставал к нему с подобными расспросами. Или на участке так положено?

— Если у вас вызывает сомнения моя компетенция, то вы вправе пригласить другого врача, — терпеливо ответил Данилов. — Если вам кажется, что перед вами самозванец, то позвоните в поликлинику и поинтересуйтесь – действительно ли врач Данилов Владимир Александрович там работает…

— Нет, нет, ну что вы?! — замахал руками отец. — Это я просто спросил.

Зачитав вслух свои рекомендации, Данилов поинтересовался, все ли понятно.

— Все-все! — заверил отец.

— Тогда всего хорошего. Справка пока на пять дней. Завтра к вам зайдет кто-либо из врачей, посмотреть, как дела. Не исключено, что это буду я.

Ангину положено наблюдать на дому в течение трех дней с момента обращения, чтобы не пропустить осложнений. Вызов врач записывает себе сам, и такой вызов называется «активным».

В прихожей Данилову задали очередной нескромный вопрос:

— А вы, простите мое любопытство, какой вуз заканчивали?

— Разве это имеет значение? — поинтересовался Данилов.

— Конечно, имеет, — подтвердил Машенькин отец. — Но вы, если честно, на московского врача не похожи…

— Совершенно верно, — кивнул Данилов. — Я учился в Средней Азии, в городе Учкудуке. Про него еще песня такая была…

— «Учкудук – три колодца».

— Верно, три колодца и один медицинский институт.

— Так вы же там небось ни одной ангины не видели за все время учебы! Там же зимы нет!

— Совершенно верно – ангинами там не болеют. Все больше дизентерией да сальмонеллезом. Всего доброго!

Не дожидаясь ответа, Данилов вышел на лестничную площадку. Его терпение почти иссякло и на следующий вопрос, касающийся профессиональной компетенции, он мог дать нецензурный ответ. Честно говоря, Данилову не хотелось начинать работу на участке со скандала.

— В жизни попадаются совершенно уникальные человеческие экземпляры, — пожаловался Данилов кошке, сидевшей на перилах.

Кошка ничего не ответила. Не наши, мол, кошачьи, это проблемы. Разбирайтесь сами.

Следующий вызов был в доме напротив, тоже на втором этаже. Женщина, двадцать пять лет, температура, кашель.

— У вас двусторонняя пневмония, — сказал Данилов, выслушав влажные хрипы в нижних долях обоих легких.

— Я и чувствую, что дышать тяжело, — призналась пациентка. — Надеялась на ногах переболеть, но вот как оно вышло…