— Вы никогда не работали на участке, — констатировал Антон Владимирович.

— Не работала, — согласилась Ирина Вадимовна. — Но уверена, что справлюсь.

— Почему именно участок? Почему не отделение в стационаре.

— Я еще молода, — Ирина Вадимовна стыдливо опустила взор, словно сказала что-то не совсем приличное. — Мне хочется иметь больше свободного времени днем и не дежурить по ночам…

— Больше свободного времени? — удивился Антон Владимирович.

— Вы не знаете, что такое терапевтическое отделение в крупном стационаре… Раньше семи-восьми вечера не уйдешь… И так каждый день плюс дежурства.

— В поликлинике тоже придется работать до восьми, — для порядка напомнил Антон Владимирович.

— Но ведь и рабочий день тогда начинается не в половине девятого утра, а позже.

— А почему вы два года не работали по специальности?

— Я вообще не работала, — улыбка на секунду исчезла с лица доктора Веселухи. — Встретила хорошего, как мне казалось, и довольно состоятельного человека, мы стали жить вместе, он настоял, чтобы я ушла с работы… А потом мы расстались. Навсегда.

Антон Владимирович отложил трудовую книжку и взял диплом.

Он еще немного побеседовал с доктором Веселухой, чувствуя, что она нравится ему все больше и больше, и отправил ее к Козоровицкой. Оформляться участковым врачом на свободную ставку во втором терапевтическом отделении. По одной незанятой ставке имелось в обоих отделениях, но расчет хитроумного Антона Владимировича простирался далеко вперед. Если Ирина Вадимовна оправдает возложенные на нее надежды (а надежд этих было немерено), то, в награду, ее можно будет поднять до заведующей отделением вместо Ткаченко, которой до пенсии было куда ближе, чем Воскресенской. Как и подобает руководителю, Антон Владимирович сидел высоко и глядел далеко.

От приятных мыслей, зашедших, надо сказать, довольно далеко, Антона Владимировича отвлекло появление Козоровицкой.

— Антон Владимирович, вы действительно хотите взять ее на работу? — тихо, почти шепотом, спросила Козоровицкая.

— Да, а что? — так же тихо спросил Антон Владимирович.

Юлия Павловна никогда еще не вмешивалась в его кадровую политику.

— Много непонятного. С какой радости она решила идти на участок после того, как два года просидела дома? А как она одета? Вы обратили внимание?

— Скромно она одета. Опрятно.

— Вы в курсе, сколько стоят ее сапоги? А джемпер? О часах и сумке я вообще не говорю…

— Ну и что ж такого? — пожал плечами Антон Владимирович. — У нее был богатый спонсор, но теперь они расстались…

— А вы обратили внимание на то, что она прямо вся изнутри светится и двигается плавно и осторожно?

— Юлия Павловна! — Антон Владимирович начал раздражаться и, незаметно для себя, повысил голос: – Я обратил внимание на все, на что его следует обращать, и прошу вас подготовить приказ и оформить нового доктора на участок! Я вам приказываю!

— Даже несмотря на то, что она беременна?

— Что за глупости?! Почему она должна быть беременной?!

— Потому что у меня складывается такое впечатление.

— Оставьте свое впечатление при себе и идите работать!

«Неужели она влюблена в меня и теперь пытается устранить вероятную соперницу? — изумился Антон Владимирович, глядя на кусавшую от досады губы Козоровицкую. — Никогда бы не подумал…»

— Извините! — Козоровицкая вышла из кабинета.

Через полчаса Юлия Павловна вернулась с заявлением доктора Веселухи и приказом о ее приеме на работу в качестве участкового врача.

— Доктор пошла знакомиться с Татьяной Ивановной, — доложила она ровным будничным тоном.

— Спасибо, Юлия Павловна, — Антон Владимирович улыбнулся, давая понять, что инцидент исчерпан.

Чуть позже позвонила заведующая вторым терапевтическим отделением.

— Антон Владимирович, что за фифу вы мне дали? — Ткаченко славилась в поликлинике своей прямотой. — Ей бы на подиум, а не на участок. И кажется, она беременна…

Сговорились, они, что ли?

— Креститься надо, если кажется, Татьяна Ивановна! — психанул Антон Владимирович. — Вводите нового сотрудника в курс дела и не звоните мне попусту!

— Я прошу вас не повышать на меня голос! — обиделась Татьяна Ивановна. — Я видела много главных врачей и никто из них никогда не позволял себе на меня орать! Я звонила вам не для того, чтобы рассказать анекдот, а для того, чтобы сообщить свое мнение о новой сотруднице. Согласно моим должностным обязанностям…