Дайкон решил пропустить этот выпад мимо ушей.

— А что думает доктор Акрингтон? — спросил он. — Он ведь первый его заподозрил. Может, посоветуешься с ним, прежде чем обращаться в полицию?

— Дядя Джеймс видит мир иначе, чем я, — запальчиво произнёс Саймон. — Мы плохо понимаем друг друга. Он обзывает меня грубияном или неандертальцем, а я считаю, что он мудак и зануда.

— И все же, мне кажется, что не мешало бы с ним посоветоваться.

— Он куда-то слинял.

— Но ведь завтра возвращается. Дождись его приезда, прошу тебя.

С шоссе послышался звук рожка.

— Почту привезли! — вскричал Дайкон.

— Угу, ну и что? — равнодушно хмыкнул Саймон.

Дайкон встревоженно выглянул из окна.

— Дождь опять начался.

— И что из этого?

— Ничего, ничего, — поспешно ответил Дайкон.

За почтой пошла Барбара. Дайкон увидел, как она выбежала из дома, набросив на голову макинтош, и услышал, как миссис Клэр выкрикнула ей вдогонку, как бы хлеб не промок. Точно! Сегодня должны были привезти хлеб, вспомнил Дайкон. Предчувствуя приближение неминуемой катастрофы, он проводил взглядом Барбару, которая стремглав неслась вверх по косогору, потешно выбрасывая ноги в стороны.

Верный своему долгу Дайкон отправился к патрону и доложил о доставке почты.

Спеша за почтой, Барбара готова была петь от счастья. Капли дождя нежно ласкали её лицо, невесомые, как туманная дымка, и тёплые. Пряный аромат влажной земли позволял хоть ненадолго забыть о тяжёлом запахе серы, а лёгкий бриз доносил из-за гор свежее дыхание океана. Настроение у девушки было самое приподнятое, и она даже на время выкинула из головы мысли о грядущих невзгодах. Ничто в то утро не могло омрачить её настроения.

Коробка из Окленда лежала под почтовым ящиком, наполовину скрытая высокой травой и батонами. В первое мгновение Барбара решила, что её оставили по ошибке, затем девушка сообразила, что посылка, видимо, адресована Гаунту или Дайкону Беллу, и вдруг — она прочла своё имя! В её мозгу лихорадочно замелькали самые невероятные предположения. Незнакомая тётя Винни прислала очередную кучу тряпья, никому не нужных обносков. Да, наверняка. Но что это? Сверкающий ярлык, яркие краски, новозеландские марки и печать на упаковке…

Новёхонькое, с иголочки, безукоризненно выглаженное и свёрнутое платье.

Неизвестно, сколько простояла бы Барбара на коленях в мокрой траве перед этим чудом, если бы на украшавшие платье стальные звёздочки не упали первые капли дождя. Девушка проворно завернула платье в бумагу и опустила в коробку, но встать никак не могла. В голове клубился туман, колени предательски дрожали.

— Что там у тебя? — спросил сзади грубоватый голос.

Барбара обернулась и устремила на подошедшего Саймона взгляд, в котором читались одновременно радость и недоумение.

— Это не моё, Сим, — пролепетала она. — Здесь какая-то ошибка.

Саймон спросил, что находится в посылке. Барбара уже стащила с себя макинтош и бережно завернула в него драгоценную коробку.

— Потрясное чёрное платье, — ответила девушка. — С тремя звёздами. И ещё какие-то вещи. Я даже не посмотрела. Это ведь не моё.

— Тётя Винни, что ли?

— Нет, тётя такие вещи не посылает. Платье совершенно новое. Ненадёванное. Да и прислали его из Окленда. Должно быть, здесь где-то есть другая Барбара Клэр.

— Ты, верно, спятила, — сказал Саймон. — А вдруг она денег прислала или ещё чего. И зачем ты плащ-то сняла? Промокнешь.

Барбара встала, прижимая к груди огромную коробку.

— Но всё-таки на ней — моё имя! И адрес наш. А внутри конверт, тоже адресованный мне.

— А в нём что?

— Я не смотрела.

— Ты что, дура?

— Не может быть, чтобы это предназначалось мне.

— Вы только полюбуйтесь на неё, — вышел из себя Саймон. — Большей идиотки в мире не сыскать.

Недовольно махнув рукой, он поднял крышку почтового ящика.

— Так, от дяди Джеймса открытка. Сегодня вечером возвращается. Телеграмма маме из Окленда. Странно. И целая кипа какой-то муры для постояльцев. А хлеб-то кто в грязи извалял! Тебе наплевать, что ли? Стой, а то ноги оторву!

Но Барбара, прижимая к груди драгоценный свёрток, уже неслась что было мочи под гору.

Гаунт нетерпеливо поджидал её на веранде, облачённый в атласный халат.

«Загадочный и блестящий», — язвительно подумал Дайкон. Какая бы участь ни постигла его платье, Гаунт был уже вознаграждён, наблюдая, с каким обалдело-счастливым видом взлетела Барбара на веранду.