— Не все ли равно? Но только из этого вы можете заключить, что с моим знанием о вас и вашей жизни дело обстоит куда лучше, чем вы об этом думали. Такую семейку, как ваша, всегда надо держать в поле зрения, чтобы вовремя обезопасить себя и других.

— Вы только и делаете, что расхваливаете свою проницательность. Если вы не солгали, то скажите же мне, где находится мой брат?

— На берегу Средиземного моря.

— Среди… земного? Что вы хотите этим сказать?

— Что ваш брат должен будет приехать с Ближнего Востока, если захочет вам помочь или отомстить мне. При этом мне пришло в голову, что вам самому вовсе не обязательно лично привозить его. Ведь Джонатан собирается на Восток, и вы можете дать ему поручение.

— Джонатан… на Восток? Вы, пожалуй, бредите?

— Возможно! Но в моих фантазиях еще обитает некий Малыш Хантер, который усердно занимается турецкой и арабской грамматикой, а в ближайшее время, получив у своего скупого отца несколько чеков, собирается переплыть океан. Возможно, юный мастер возьмет с собой вашего племянника. Такие случайности не только возможны, но и происходят в действительной жизни.

Он дернулся, словно хотел вскочить, но ему помешали путы, тогда он снова плюнул в мою сторону и закричал в сильнейшем озлоблении:

— В тебе сидит больше сотни чертей. Пусть тебя поглотит ад!

Потом он снова упал навзничь и перекатился на другой бок, чтобы больше не видеть меня. Я вернулся на свое прежнее место.

Мы довольно долго шли от Альмадена до места нашего теперешнего отдыха, но это произошло только потому, что сначала мы повернули к югу. На самом деле от лагеря юма нас отделял всего лишь час пути. Я предполагал, что мимбренхо понадобится всего четверть часа, чтобы проделать этот путь на добром коне, полчаса я отводил на переговоры, значит, через час он должен вернуться, если поедет перед юма, потому что показывать им дорогу ему было не обязательно, так как они сами легко могли отыскать ее по конским следам. У них не было лошадей, и они, следовательно, вынуждены были идти пешком, поэтому у нас они могли появиться не раньше чем через час с небольшим после отъезда мимбренхо.

Прошел час, но мимбренхо не было видно. Я подумал, что он и не приедет раньше, оставшись за проводника, но в расчете времени я не ошибся, потому что, когда пошел второй час с момента отъезда мимбренхо, мы увидели пять или шесть пеших индейцев, приближавшихся к нам с севера. Это были юма, но мимбренхо с ними не было. Почему он не пришел? Где он остался? Мне не терпелось узнать это.

Было очевидно, что индейцы идут по следу, оставленному конем мальчугана, потому что они шли согнувшись, вглядываясь в землю. Когда юма подошли достаточно близко, Хитрый Змей выпрямился во весь рост, так же поступил и я. Тогда индейцы увидели нас и пошли быстрее.

Они были вооружены, вопреки приказу своего вождя, но на расстоянии двух сотен шагов положили на землю свои ножи, луки, стрелы и копья и только потом приблизились к нам вплотную. Они прихватили с собой оружие не от дурных замыслов — просто по дороге они могли оказаться в положении, когда оружие понадобится.

Они вели себя так, будто не замечали связанных рук Хитрого Змея, чтобы не ставить своего вождя в затруднительное положение. Меня же они разглядывали с большим почтением, к которому не примешивалось и доли назойливого любопытства. Вскоре они обратили внимание и на немцев, а на Мелтона они, казалось, не хотели смотреть.

Это было для меня хорошим знаком. Поскольку они отметили его таким презрением, я должен был предположить, что мимбренхо выполнил свою задачу наилучшим способом и что юма были убеждены в виновности и вероломстве Мелтона. Прежде всего я должен был узнать, почему не приехал мальчишка. Поэтому я, чтобы показать вождю, как я ему доверяю, освободил его от пут, сказав при этом:

— Мой краснокожий брат должен присутствовать на совете в качестве свободного человека. Совет может начаться сразу же после того, как я узнаю, почему не приехал мой посланец, юный мимбренхо.

Один из юма, старейший в группе, решился ответить:

— Он поскакал на запад, чтобы догнать и доставить Уэллера.

— Уэллера? — переспросил я. — Это очень опрометчивый поступок, потому что тот не ушел бы от нас. Мальчишка должен был оставить это дело мне.

— Олд Шеттерхэнд — знаменитый воин, мои же свершения ничтожны; пусть он простит мне, если я не разделяю его мнение. Уэллер собирался исчезнуть навсегда, — возразил опытный воин.

— Как это? Он же поехал на разведку, значит, при возвращении должен был обязательно попасть нам в руки.

— Теперь уже нет, потому что он вернулся именно в тот момент, когда мимбренхо пересказывал нам ваше послание.

— Тогда, конечно, другое дело. Вы сказали ему, от кого приехал посланец?

— Да, потому что он спросил, зачем здесь находится юный мимбренхо.

— И как он воспринял это известие?

— Сначала он так перепугался, что едва мог говорить; потом он страшно разъярился и потребовал от нас, чтобы мы выступили против Олд Шеттерхэнда и его бледнолицых братьев. Но мы этого не сделали, потому что Хитрый Змей сообщил нам, что должен быть заключен мир. Мы не могли поступать так, как предлагал Уэллер, потому что мы повинуемся нашему вождю.