С первого взгляда было заметно, что когда-то здесь существовал более обширный водоем, вытянутый с севера на юг. Протяженность котловины в этом направлении была примерно на час пути, тогда как ширина ее с востока на запад была намного меньше. Три долины примыкали к котловине: одна с севера, другая с востока, а третья с юга. Через последнюю мы и проехали.

В тот момент, когда мы выезжали из долины, я вместе с Виннету случайно оказался рядом с нашими проводниками. Глаза юма были направлены на середину впадины, имевшую весьма привлекательный вид: вокруг маленького озерка стояли могучие деревья, вокруг которых росли сочные травы, Но Виннету, как, впрочем, и я, привык в подобных местах заботиться прежде всего о личной безопасности, а поэтому взглянул на устья северной и восточной долин. Возле последнего я заметил всадника, намеревавшего, по всей вероятности, заехать во впадину, но как только он нас заметил, то тут же скрылся. Я посмотрел на Виннету, чтобы узнать, заметил ли он скрывшегося всадника, и именно в этот момент он повернул ко мне голову. Легкое движение век показало мне, что он тоже видел всадника.

Любой другой индеец сразу же поднял бы шум, но ход мыслей апача был настолько быстр, что он в тот самый момент, когда его глаза увидели всадника, уже уяснил для себя, что будет лучше, если пока он промолчит.

Стало быть, наш отряд не прерывал движения, пока мы не подъехали к озеру, где спешились и сначала напоили, а потом пустили пастись лошадей. Индейцы же сначала позаботились о себе и только потом — о лошадях. Мелтона привязали к дереву, а для Юдит приготовили ложе в кустах.

Мне пришлось присутствовать при распределении провизии, потому что, если бы я не руководил этой операцией, краснокожие могли бы съесть все разом. В то время как я оставался с индейцами, апач удалился, чтобы осторожно обследовать приозерный оазис. Когда он вернулся с этой прогулки, я по его лицу сразу заметил, что он раскрыл нечто важное, и подошел к нему.

— Мой краснокожий брат открыл еще кое-что, кроме всадника, которого мы видели ранее? — спросил я его.

— Да, — ответил он. — Вокруг озера пасутся наши лошади, их можно видеть вдалеке, потому что еще не стемнело. Сначала я посмотрел на восток, куда исчез всадник. Там никого не было. Потом я посмотрел на север и увидел подъезжающих всадников. Они тоже направлялись к озеру, но, когда увидели наших лошадей, быстро отступили назад.

— Значит, нам придется иметь дело с двумя различными отрядами, которые ничего не знают друг о друге.

— Так, — кивнул он. — Один приближается с севера, а другой с востока, оба направляются к озеру, но, заметив нас, отступают.

— Мой краснокожий брат знает, кто эти люди?

— Олд Шеттерхэнду они тоже знакомы.

— По меньшей мере, можно легко догадаться. Это были Большой Рот со своими юма и Сильный Бизон с отрядом мимбренхо. Но где же сейчас находятся один и другой? Мы не знаем, кто из них прибыл с севера, а кто приехал с востока.

— Скоро мы об этом узнаем, потому что оба наверняка пошлют разведчиков, как только стемнеет. Надо пойти им навстречу. Куда хочет пойти мой белый брат?

— На восток.

— Тогда я пойду на север. Надо еще подождать с десяток минут, пока не наступит темнота.

Мы присели закусить, а когда быстрые сумерки промелькнули, снова поднялись, чтобы выйти на дороги, которыми подкрадывались к нам два конных отряда. Никто не заметил, что мы покинули лагерь. Пожалуй, подумали, что мы хотим посмотреть на своих коней, тем более, что мы не взяли с собой оружия. Как только мы оказались на таком расстоянии, что нас нельзя было увидеть из лагеря, мы расстались. Виннету пошел в северном, я — в восточном направлении.

Можно было предположить, что те, кого мы искали, еще не выслали разведчиков, но не прошел я и нескольких десятков шагов, как услышал шум, словно чья-то нога сдвинула с места камешек. Я сразу же лег на землю и стал ждать. Послышались легкие шаги идущего прямо на меня человека. Потом я его увидел. Он оказался в восьми шагах от меня… в шести… в четырех… Он по-прежнему меня не замечал, потому что взор его был устремлен вперед, а не вниз, где я прятался. Когда он сделал еще один шаг, я встал и схватил его за горло. Руки его беспомощно упали, ноги дрогнули, отыскивая на земле прочную опору. Я потянул его вниз или, точнее, уложил его на землю, отнял правую руку от его горла, однако оставив там левую, а освободившейся правой обшарил его пояс. Там был только один нож. Разведчик не должен отягощать себя ружьем. Я вытащил нож и оставил его у себя, потом позволил пленнику сделать вдох и прошептал, чтобы мои слова никто не услышал:

— Из какого ты племени? Говори правду, иначе я всажу тебе в брюхо твой собственный нож.

— Мим… брен… хо, — ответил он, стараясь в перерывах между слогами набрать побольше воздуха.

Он мог меня обмануть, а поэтому я задал еще один вопрос, чтобы окончательно удостовериться:

— Кто ваш вождь?

— Сильный Бизон.

— Куда вы направляетесь?

— В Альмаден, к Олд Шеттерхэнду и Виннету.

Тогда я отпустил его горло и сказал:

— Говори тише! Посмотри-ка мне в лицо! Ты меня знаешь?

— Уфф! Олд Шеттерхэнд, — ответил он, приблизив вплотную свое лицо к моему.

— Вставай и веди меня к Сильному Бизону! Возьми свой нож назад.

Он поднялся, повернулся и, ни слова не говоря, пошел рядом со мной. Когда мы приблизились к долине, он остановился и сказал:

— Олд Шеттерхэнд — друг краснокожих и великий воин. Он не должен думать, что любой воин может сравниться с ним. Скажет ли он вождю, что он застал меня врасплох и обезоружил?