Интересно, что здесь можно было без большого труда договориться о закупке любого количества безбандерольного, читай – контрабандного, спиртного, табачного и после недолгих поисков – даже наркотиков, но невозможно было приобрести бутылку или косячок для употребления на этой территории: здесь господствовал сухой закон, нарушение которого кончилось бы очень плохо для виновного. Хотя никакой полиции тут, естественно, не существовало, в случае нужды мгновенно возникало нечто вроде национальной гвардии или народного ополчения, мгновенно наводившего порядок. Таким вот местом была Дикая биржа.

Все это я негромко рассказывал Лизе, пока мы приближались к нужной территории, а миновав ограждение – дальше брели почти наугад в поисках нужных нам услуг. Особого внимания со стороны завсегдатаев мы не вызывали; вероятно, тут всегда толкалось множество людей, пришедших сюда впервые после того, как все легитимные средства получить желаемое ни к чему не привели. Лиза шла, снова опустив глаза к земле, одетая, как и я, в самое непритязательное, какое только нашлось в гардеробе укрытия, и выглядели мы, в общем, как нормальные члены полусреднего, ограниченного в средствах общественного слоя. Поэтому представители серьезных денег на нас внимания не обращали, мы были предоставлены, так сказать, сами себе и полагались в основном на свой инстинкт, на профессиональное чутье.

– Симон, откуда ты набрался этих сведений? Я здесь куда больше твоего…

– Занимался специально. Потому что сперва предполагалось, что мы с Орро станем базироваться именно на эти места. Здесь вести переговоры. Рассчитывали, что это понравится контрагентам. Смешно, но они посчитали это ниже своего достоинства, и пришлось снять зальчик в офисном здании. Жаль, но на это ушла большая половина средств, какие у нас были. Орро должен был что-то получить в их посольстве, кажется, но, похоже, не успел. Кстати: а как у тебя с деньгами?

Она невесело усмехнулась:

– Это, наверное, единственное, чего у меня не было – и никогда не будет.

– Но ты же на службе!..

– Вот именно. На федеральной.

– Понятно. Как и я.

– Чего же тогда спрашиваешь?

– А здесь ты кто – официально?

– Пенсионерка, – сказала она.

– Вопросов больше нет.

– Есть у меня. Мы долго еще станем бороздить этот океан?

– По-моему, мы в общем идем правильно. Ты заметила – тут все размещаются по профилю бизнеса. Кредиты мы уже прошли. Сейчас приближаемся к самым серьезным конторам…

– Я спрошу дорогу. Иначе мы…

– Не надо!

Но сказать такое женщине – значит лишь подхлестнуть ее. И она подошла к шатру, мимо которого мы как раз проходили. Передний свес его был поднят, сегодняшняя погода позволяла, и всем взглядам было открыто содержание: небольшой круглый стол, несколько стульев вокруг, три из них были заняты, на столе же, как и в пальцах троих, виднелись карты – игральные, не географические – и расчерченный листок бумаги. Елизавета обратилась к тому, кто был ближе всего:

– Не будете ли вы так любезны…

Не оглядываясь, сидевший помахал над плечом пальцами свободной руки, но не подзывая, а скорее отгоняя, как отгоняют муху. Голосом же сообщил:

– Восемь треф.

На что сидевший справа от него проговорил:

– Мизер.

– Пас, – сказал третий.

– Вист, – сказал первый. – Ложись.

– Господа!.. – обратилась Лиза громче и настойчивей. Никто не поднял на нее глаз, прикованных к разложенным на столе открытым картам. Отклик пришел с другой стороны: сзади, из-за спины.

– Ловленный мизер, – сообщил голос. – Так что вы их не дозоветесь. Но я – по той же специальности. Наша палатка тут, в двух шагах, и я уже готов вас выслушать. Ничего не надо объяснять, кроме двух вещей: кто и – уровень воздаяния. Цена – в зависимости от этого, цену определяем мы, торг не ведется, кредит не предоставляется. Итак, милочка?

Тираду эту произнес средних лет сальт с гвоздичкой в петлице пиджака – насколько я мог судить, не самого модного, но явно недешевого. Глядя на Лизу, он весьма доброжелательно улыбнулся.

– Но я хотела только спросить…

– Разумеется. А я вам уже и ответил. Теперь ваша подача. Итак – кто он? Адрес. Его облик, конечно, есть у вас в памяти. Загрузите. – Он вывесил экран. – Больше ничего от вас не потребуется. Кроме, конечно, аванса – тридцать процентов. И обязательство окончательного расчета после предоставления услуги. Ну, раскройте ваши очаровательные губки…

Похоже было, что говорить он может бесконечно. Этот поток надо было запрудить.

– Любезный, – вмешался я. – А вы уверены, что дама действительно нуждается в вашей услуге?