Я говорю об этом приказе потому, что он передает действительно тревожную обстановку тех дней и, кроме того, а это, пожалуй, главное — проливает свет на стиль нашей работы. Никаких общих фраз. Конкретные мероприятия, конкретные исполнители, сроки. Такой приказ легко контролировать, и он, несомненно, должен принести большую пользу, в чем мы потом убедились.

Вскоре металлургические цеха начали получать газ. Люди работали с подъемом, сутками не выходили из завода. Они имели право на отдых, более того, обязаны отдыхать, чтобы восстановить затраченные силы — производство-то тяжелое. Но никто не покидал своих рабочих мест, пока не увеличилась подача заготовок в механические цеха.

Необходимое количество заготовок металлурги выдавали. А качество… Брак был велик по литью из ковкого чугуна. Когда стали выяснять причину, снова вернулись к газостанции. Перебои в подаче газа еще случались. Они рождали немало неприятностей. Тут и «закозление» плавок в мартеновском цехе, и срыв режимов термической обработки, особенно ковкого чугуна, и получение так называемого «белого излома» — первого признака брака.

Не сразу удалось наладить ритмичную работу газостанции. Но когда этот вопрос удалось сдвинуть с места, металлургические цеха стали «дышать» свободнее.

В решении металлургической проблемы многое сделали начальники цехов. В частности, Михаил Ильич Бренман. На завод он прибыл чуть позже меня, до этого работал начальником кузнечного цеха на сталинградском заводе «Баррикады». Я хорошо знал Михаила Ильича как умелого организатора и опытного специалиста и потому сразу направил его заместителем начальника кузнечного цеха. А вскоре он стал начальником этого цеха. Вот что рассказывал М. И. Бренман о том периоде:

— Помню мое первое появление на заводе. Зашел в кузнечный. На улице мороз — 45–50 градусов. Почти то же и в цехе. От холодного воздуха стоял такой туман, что на три-четыре метра ничего не видно. Цех оснащен в основном молотами свободной ковки и несколькими штамповочными устаревшей конструкции. К тому же они находились в плохом состоянии. Новый пролет только строился.

Это впечатление человека, впервые попавшего на завод, в кузнечный цех. Надо отдать должное: Михаил Ильич не спасовал перед трудностями, не опустил руки. Постепенно и организация работ, и обстановка в цехе начали меняться к лучшему.

В то время существовала такая практика: каждый день по утрам в кузнечном собирались начальники механических цехов, часто здесь присутствовал и главный инженер завода. Рассматривался график производства заготовок, необходимых для обеспечения выполнения установленного задания. Такие ежедневные совещания отнимали немало времени у начальников цехов, других руководителей производств и были малоэффективными. Ориентация шла на производство заготовок малыми партиями, что, в свою очередь, вело к частым переналадкам оборудования и отрицательно сказывалось на производительности труда. Это лимитировало расширение производства в механических цехах, а в конечном итоге сдерживало увеличение выпуска вооружения, часто лихорадило завод.

Требовалось принять незамедлительные меры к устранению недостатков и налаживанию ритмичной работы. В короткий срок были разработаны мероприятия по четырем направлениям: по ремонту оборудования, пересмотру технологии производства поковок, изготовлению новой оснастки и укреплению производственной и технологической дисциплины. Поскольку печное хозяйство цеха имело старую конструкцию и работало на мазуте, был составлен план и график его реконструкции и перевода печей на газ.

Энергично взялся за дело механик цеха А. М. Горячев. Под его руководством успешно шел ремонт оборудования. Существенную помощь в этом ремонтникам оказали администрация и службы завода.

На значительное количество поковок пересматривалась технология, и они переводились со свободной ковки на штамповку. По тем временам оперативно была изготовлена новая оснастка. В этом сказали свое веское слово механические цеха: они нуждались в получении более рациональных заготовок, снижающих трудоемкость производства деталей. Причем дело было поставлено так, что каждый механический цех изготовлял оснастку на заготовки, из которых делались детали именно в этом цехе.

Принимались и другие меры. В ночную смену стали выходить технолог и работник ОТК, что резко повлияло на улучшение качества продукции. Ежедневные утренние совещания с начальниками механических цехов были отменены. Составленный реальный график производства заготовок механическим цехам строго контролировался.

Службы цеха начали функционировать более четко и организованно. До каждого рабочего доводилось сменное задание. Об итогах труда оперативно оповещался весь коллектив. Все это потребовало большей отдачи от руководителей цеха. И они отдавали производству все свои силы и энергию. Работу начальник цеха и его заместитель заканчивали где-то в 3–4 часа ночи. А утром они снова были на своих местах. Постепенно кузнечный цех стал набирать темпы.

Более ритмично начали работать механические цеха, хотя и здесь оказалось немало узких мест. Продолжали «буксовать» ствольный цех и цех, изготовлявший казенники. Чтобы исправить дело, сюда направили опытных товарищей. К ствольному цеху был прикреплен главный технолог А. Г. Кочнев. У этого человека счастливо сочетались высокий профессионализм и незаурядные организаторские способности. В течение месяца Кочнев курировал ствольный цех. И эта обязанность с него была снята только после того, как он наладил производство и обеспечил ритмичную подачу стволов на сборку.

Коллективу цеха, изготовлявшему казенники, помогал начальник производства В. М. Големенцев — человек, на которого всегда можно было положиться. Василия Михайловича я знал хорошо. Окончив механический техникум, он трудился теплотехником на текстильной фабрике в г. Орле. Потом служба в рядах Красной Армии, Московское высшее техническое училище им. Н. Э. Баумана, куда он был направлен по рекомендации горкома комсомола.

В ноябре 1942 года Василий Михайлович успешно справился с поставленной задачей. Казенники «пошли» по графику.