Связь эта все более завораживала. Лев Толстой, родившийся в год Крысы, очень хотел написать что-нибудь гениальное для детей, но при всем своем величии так и не сделал этого. Родившийся в год Крысы Антуан де Сент-Экзюпери написал чудесное произведение для детей «Маленький принц», но этот принц детям не подошел, а вот юность, напротив, встретила эту сказку с ликованием, ибо почуяла в ней свое, уже не детское обличье.

Оказалось, что детских писателей, родившихся в год Крысы, просто нет. Зато среди кумиров очень ограниченной в своих пристрастиях юности были именно Крысы — вечно молодой Уильям Шекспир или наш современник, не слишком молодой Булат Окуджава. А еще Крысы всегда слыли лихими сквернословами и скабрезниками, вспомним Полежаева, Баркова, Франсуа Вийона… Стоит ли говорить, что такие факты усиливали подозрение о связи Крысы с юностью?

Другие знаки тоже искали свое место. Лошадь и Бык уверенно топтались вокруг детства, ибо люди двух этих знаков легче всего находили путь к детскому сердцу. Достаточно вспомнить, что в год Лошади, например, родились Корней Чуковский, Алан Александр Милн, Даниил Хармс, Алексей Толстой, Сельма Лагерлеф, Агния Барто, Борис Житков, Виталий Бианки, Юлиан Тувим и многие другие, писавшие для детей. Кроме того, эти два знака своей энергией, неутомимостью, боевым задором и бодростью, которые они сохраняют и в преклонные годы, наводят на мысль, что старость их как-то не захватывает…

Не вызывала сомнений координата Змеи — у людей этого знака самая низкая энергетика (у мужчин), депрессии, самоубийства, умудренность и рассудительность даже в юношеские годы, фантастически скорый расцвет и созревание (например, Маяковский, Шолохов).

Кот бегал из детства в старость и обратно. С одной стороны, игрив, с другой — ленив… Коза в детство никак не шла — уж больно флегматична. Ну а Драконов сплошь и рядом называли вечными юношами. Кабана же, напротив, был большой соблазн записать в старики, хотя друзья-Кабаны и уверяли меня в своей вечной молодости.

И вот в январе 1988 года, наблюдая за своим сыном, которому только-только исполнилось восемь месяцев, я вдруг осознал, что сей малец, не прожив еще и одного года, перешел за последние дни в совершенно новое состояние, что состояние это — второй возраст и соответствует он знаку Обезьяны, ибо все в его поведении соответствует нашему представлению об этом знаке — загадочная улыбка, сладость, всеядность, страсть все пощупать, попробовать.

Координаты шести знаков на возрастной шкале сразу стали совершенно ясны. Остальное, как говорится, было делом техники.

… — Обезьяна — … — Лошадь

Бык — Крыса — … — …

Змея — … — … — Тигр

Как только эта схема возникла в голове, заполнить пустые клетки не составило труда.

Петух никогда не претендовал на место в детстве, но ведь ему и не предлагалось детство — ему предлагались первые восемь месяцев после рождения — очень странный возраст беспрерывных криков и беспомощного барахтанья.

Коза вписалась между Обезьяной и Лошадью, напомнив о своих инфантильных капризах и о достаточно легком проходе к детской психологии (Марк Твен, Астрид Линдгрен, Александр Пушкин, Джонатан Свифт).

Что касается Кабана, то сразу вспомнилась его центральная роль в интеллектуальной рок-музыке, к которой легко присоединялся, например, Модест Мусоргский, один из немногих классиков, легко переводимый на рок-язык (читай: молодежный язык).

Ну а поставив три поэтических знака в конец жизни, можно было понять взлетность как то самое свойство, которое дарует природа старым людям, чтобы они могли беречь свои силы.

Новая структура открылась.

Я был уверен, что предстоит долгая ее проверка и поиск весомых доказательств. Но все оказалось проще. Я быстро обнаружил книгу Александра Толстых «Возрасты жизни», подписанную, кстати, в печать уже после того, как я создал свою возрастную теорию (в апреле 1988 года). Более благодарного читателя автор, наверное, никогда не имел.

Практически проблема поиска доказательств отпала — все, что надо, было в книге. А ведь я, как уже было сказано, до 1988 года и не догадывался о многовековой истории этой совершенно самостоятельной и очень важной для людей науки. Впрочем, постигать ее мне было легко, ведь я владел ключом к проблеме возрастов и мог обойтись без многих экспериментов.

Мне не надо было думать о причине возникновения возрастов, о том, что первично — воспитание ли, среда, гены? Мне было ясно, что знак возраста — программа не менее жесткая, чем знак года рождения. И из этой программы не вырваться. Ну а то, что в ней есть определенная логика, так тут не воспитателей благодарить нужно, а создателей…

Первое, что не вызвало сомнений, — это наличие четко разделенных трех периодов в жизни. По обыкновению, хотелось их назвать детством, зрелостью, старостью, хотя позже и стало ясно, что это неправильный подход: ведь он подразумевает, что в середине жизни наступает некая вершинная область, к которой человек движется с детства, и, пройдя ее, потом в старости отдыхает.

Итак, детство — четыре знака: Петух, Обезьяна, Коза, Лошадь. Если бы сохранялся порядок следования знаков гороскопа, то дальше шел бы знак Змеи. Переход от Лошади к Змее был бы мягок, ведь это знаки одной психологической тройки, но идет не Змея, а Бык — знак во многом противоположный. Четыре знака второго периода — Бык, Крыса, Кабан, Собака — идут в такой же очередности, как и в годовом гороскопе, но между Собакой и Змеей, открывающей третий период (Змея, Дракон, Кот, Тигр), — опять резкий разрыв.