Колин согнулся и заткнул пальцами уши. Это был сигнал общего сбора. По сравнению с ним рыканье тиранозавра казалось лирической вечерней тишиной. Даже самые далекие ящеры умолкли от страха.

Девушки выбрались из чащи первыми, перемазанные, исцарапанные и веселые. Они тащили маленького двуногого гада и по очереди заглядывали в его широко раскрытую пасть. Зверь дергался, шипел и гадил.

– Какая прелесть, а?
– сказал Юра.

– Интересно, сколько энергии израсходовано на то, чтобы ухватить этого прыгуна, - мрачно произнес Колин.
– Девочки! Бросьте его немедленно!
– И, глядя, как насмерть перепуганное создание улепетывает к лесу, продолжил: Ни ватта энергии без крайней необходимости - запомните это. Где Ван?

– Я здесь, - сказал Ван Сайези, подходя неторопливой, как всегда, походкой.

– Тогда слушайте...

Но, вместо того чтобы продолжать, Колин задумался.

Давно уже миновала эпоха, когда понятие об экспедиции было тесно связано с понятием риска. Экспедиция продумывается и снаряжается настолько тщательно, что ничего угрожающего - иными словами, непредвиденного возникнуть не может. На смену романтике неизвестности давно и основательно пришел пафос достижения запланированных целей. А тут под угрозой оказались, ни много ни мало, все результаты экспедиции. И жизнь людей.

О ценности жизней и говорить не приходится. А результаты - разве можно пренебрегать ими? Вдруг в словах, словно невзначай брошенных стариком Арвэ, есть доля истины? Трудно сказать, что будет тогда: может быть, расцветет теория - космогоническая, скажем, хотя об этом и трудно судить, не будучи специалистом; а возможно, произойдет переворот в энергетике... Так или иначе, экспедиция, получившая такой результат, перестанет быть просто рядовой экспедицией. Она...

Колин опомнился, встретившись глазами с выжидательным взглядом Ван Сайези. Вздохнул.

– Арвэ, Хомфельдт и Джордан в силлуре добились крупного успеха, - сухо сказал он.
– Вот их материалы...
– Он зачем-то положил руку на карман, словно это должно было убедить всех в достоверности его слов.
– Но они лишились машины и запасов энергии - ее осталось, по их расчетам, на двенадцать часов, Сизов, как вы знаете, вернется лишь через трое суток. Им грозит дехронизация.

– Ужас...
– после паузы тихо проговорила Зоя.

Нина лишь закрыла глаза. Массивная Лина сидела словно каменный монумент: Арвэ грозит гибель...

– Ты ведь знаешь, - медленно проговорил Ван Сайези, - мы не хронофизики. Мы просто пассажиры... То есть вести машину может каждый из нас, но решить, куда ее теперь вести... Ты здесь единственный специалист сейчас.

Колин опустил голову. Что тут решать? Все и так знают: отправляясь в прошлое, мы берем свое время с собой, защищаем его энергетическими экранами и можем жить только в нем. Так подводный пловец берет в глубину моря свою атмосферу, заключая ее в баллоны. Кончается газ - кончается все. Мы возим в прошлое энергию в контейнерах, и когда она иссякнет - исчезнет все, до последнего прибора, до последнего кусочка бумаги, как исчез недавно Юрин платок. Это всем понятно.

Он взглянул на товарищей.

– Я объясню... По сути дела, поставлена задача из сборника упражнений по теории времени. Цель: спасти результаты экспедиции - и ее участников, конечно.
– Колин рассердился на себя за то, что результаты выскочили первыми, и продолжал решительно: - Средства - имеющиеся здесь, в группе мезозоя, запасы энергии и наш хронокар. Что же мы должны сделать?

– Погоди... На сколько хватит нашей энергии в пересчете на всех? спросила Нина.

– Ну, - сказал Колин, - если оставить лишь необходимое...

– Одну минуту, - перебил Ван.
– Я думаю, надо посчитать, как это получится в цифири.

Он вытащил из кармана карандаш и стал считать, выписывая тупым концом карандаша цифры прямо на песке.

– Всего нам этой энергии достанет - это уж абсолютно точно, строгий расчет - ровно на двое суток. Ровно, - повторил Ван, - без всякого лишка.

Нина вздохнула.

– Сизов возвратится на сутки позже...

– Значит, так нельзя.

– Можно, если Сизов придет раньше, - уточнил Колин.
– Но коли уж в расчете возникает "если", то надо всегда помнить, что это палка о двух концах. Если раньше, а если позже, то что тогда?

Все молчали, представляя, что будет тогда. Люди в глубоком минус-времени будут долго с тоской следить за приборами, которые покажут, что все меньше и меньше остается энергии. Будут следить и с каждой минутой все менее верить в то, что помощь успеет. Умрут они мгновенно, но до этого, даже помимо своей воли, будут медленно умирать сто раз и еще сто раз...

– Что же, - сказал Ван.
– Разве есть другой выход?

– Нет, - сказал Колин.
– Другого выхода нет. Но...

– Да?