Сапожников Леонид Александрович
Шрифт:
Вошли в тренерскую. В углу стояли суровые люди.
– Здрасте! – выдавил из себя Саша.
Суровые люди не ответили и даже не шелохнулись: это были борцовские манекены.
– Здравствуйте! – обратился папа, но не к манекенам, а к толстошеему кудрявому человеку с надписью "Adidas" на груди.-Вы тренер по дзюдо? Это я вам звонил вчера насчет сына.
– Угу,- сказал Адидас.
– Он ученик четвертого класса. Честный, хороший мальчик, но – как бы это выразиться? – слишком робкий. Я хочу, чтобы вы воспитали из него борца и настоящего мужчину.
– Хотеть не вредно,- ухмыльнулся Адидас, глядя на Сашу без восторга.-Вы кем работаете?
– Макромикологом.
– Марко.. кем?
– Не "марко", а "макро",- с достоинством поправил Сергей Борисович.-Макромикологом. Я изучаю грибы.
– Ясно,- вздохнул Адидас, теряя к папе интерес.- Вы свободны. А сын пусть идет в раздевалку.
– Простите, как ваше имя-отчество?
– А зачем оно вам? Ну, Виктор Иванович.
– Виктор Иванович, я хотел бы, с вашего разрешения, понаблюдать, как мой Александр…
Адидас распахнул дверь:
– Будьте здоровы! Родителям вход на тренировки запрещен.
В раздевалке стоял шум и гам. Все держались так уверенно, будто родились в этом "Геркулесе". На новичка никто не обратил внимания. Саша набрел в уголке на свободный шкафчик и стал медленно переодеваться, оттягивая момент, когда придется идти в спортзал.
Он вошел последним, ступая бесшумно. Лицо его было белее, чем кимоно. При лунном свете он сошел бы за призрак, но в окна били солнечные лучи. Ребята, построившиеся в шеренгу, смотрели на него с интересом.
– Фамилия? – спросил Адидас.
– Заец…
– Ты зачем сюда пришел?
– Бороться, ответил Саша еле слышно.
– Так почему опаздываешь? – Еще раз повторится – выгоню. А сейчас плати штраф.
– Как это?
– Прыгай через козла. Только в темпе, не задерживай!
Саша снова почувствовал замирание в животе – такое бывает, когда летишь в самолете и он вдруг проваливается в воздушную яму. Гимнастический козел был Сашин враг номер один: еще ни на одном уроке физкультуры ему не удалось через него перепрыгнуть.
– Я… я… не люблю козла.
– Придется полюбить. Любовь зла – полюбишь и козла!
В шеренге радостно захихикали.
– Так ты прыгаешь? С тобой все ясно. На перекладине подтянуться можешь? Тоже нет? Во дает! Ну, ничего, зато кимоно у тебя что надо…
Смешки стали громче.
– Ладно, стань пока в строй.
Но Сашины ноги вдруг проявили упрямство: повернулись и выбежали вон из зала.
– Нюня! Слабак! – крикнул вслед Адидас.-Больше не приходи!
Потом он заглянул в раздевалку, где Саша срывал с себя белое кимоно, и добавил официальным тоном:
– Ты исключен за грубое нарушение дисциплины. Так и передай своему папе-маркологу.
Кольцо КУК
Солнце по-прежнему сияло, но Саша его не видел, Ему казалось, что голубое небо затянуто черными тучами и оттуда вот-вот ударят молнии в нюню и слабака.
Он представил, как придет домой и обо всем расскажет. Что тут начнется! Папин гнев, мамины слезы. Элеонора, как танк, раздавит его своим презрением…
Убежать бы куда-нибудь подальше! Доехать заецом – тьфу ты, зайцем – до моря и поступить на корабль юнгой. А через месяц прислать цветную открытку с острова Мадагаскар: "Дорогие мама и папа, поздравляю вас с Новым годом. Желаю Элеоноре счастья и выйти замуж. Ваш сын дальнего плавания".
Только не возьмут его юнгой. Не нужны на корабле слабаки и трусы. А что он, Саша Заец, именно такой, в этом теперь уже не было никакого сомнения.
Он не заметил, как очутился перед широкой дубовой дверью в красной стене. Ноги сами сюда пришли. Похоже, они разочаровались в своем хозяине и решили все делать по-своему.
– Пароль! – строго сказала дверь
– Пи-эр-квадрат…
Она открылась, пропуская гостя в таинственный полумрак Комнаты Чудес.
– Ах! Весь в слезах! – крикнул кибернетический Филин.
– Здравствуй! Какое у тебя горе? Не забудь вытереть нос,- ровным голосом произнес робот Вася.
– Что вы понимаете! – сказал им Саша, но лицо вытер. Наконец-то пригодилось белое кимоно…
– Дай, я тебя обниму! – предложил робот.
– Не надо, пожалуйста,- попятился Саша.
Но робот шагал к нему, расставив железные руки, и вот-вот бы обнял, если бы Заец не вспомнил нужную команду:
– Фу, Вася!
Див Дивыч сидел в мастерской на корточках и что-то прикручивал к летающей тарелке.