— Ми… стер Джон… сон… как вы это пьете?!

— С удовольствием. Это универсальное средство. Лечит все, от поноса до люмбаго, помогает при змеиных укусах, останавливает дамские истерики и… я не уверен на все сто, но, кажется, на нем можно ездить.

— Куда ездить?

— Куда хотите. Все руки не доходят залить его в бак и попробовать завести машину. Горит он, во всяком случае, отлично.

— Я сама чуть не сгорела.

— Это по первому разу. Хотите еще глоточек? Сейчас должно пойти лучше.

— Нет!!!

— Дело ваше. Ну совершенно другой вид! Глаза блестят, щеки румяные, нос красный…

— Мистер Джонсон… почему вы все время издеваетесь надо мной? Что я вам сделала?

Джуди понятия не имела, почему ей вдруг сделалось так горько из-за насмешек мистера Джонсона. Глаза внезапно опять налились слезами, и она громко всхлипнула, а потом неожиданно икнула. Рэй посмотрел на нее с веселым ужасом.

— Глядите-ка, напилась! Истинный Бог, напилась! Мисс Саттон, алло, вы меня слышите?

— Никто меня не любит, никому я не нужна… Мама всю жизнь пилила, теперь еще этот издевается, вместо братьев два каких-то урода, так бы и убила их, честное слово… Зачем я только приехала в Африку! Сидела бы в Соммерсете. Там тихо, хорошо. Ал Донован…

— Кто такой Ал Донован?

— Не ваше дело! Он зато не пьет!

— Тогда вы ему не подходите. Пьющая мать — горе семьи!

— Чья еще мать? Вы чего меня нарочно путаете?

— Мисс Саттон! Джуди! Да очнитесь вы, ей-богу! Стил с меня голову снимет.

Ответом ему было блаженное сопение. Джуди Саттон спала беспробудным сном мертвецки пьяного человека.

Эндрю Стил торопливо поворошил угли в камине. Какая жалость, что приходится сидеть в этом кресле! Выйти бы на солнце, в сад, пройтись с Джуди по цветущим закоулкам… Целоваться с ней при луне, бродить по лесу. Однако ничего этого не будет.

Снаружи раздался какой-то шум, и Стил резко обернулся. Через веранду шел Рэй Джонсон, неся на руках распростертое тело Джуди Саттон. Стил едва не упал с кресла — так стремительно он развернул его навстречу Рэю.

— Что с ней! Что они с ней сделали?

— Это не они. Это я.

— Что?!

— Я ее нашел в самом начале нашей дороги. Она сидела в машине и была зеленая, как трава.

— Ну и?

— Ну и дал ей глоточек самогонки. Небольшой, можно сказать, маленький.

— Рэй!

— У нее была истерика. Что прикажешь делать? Видно, ей здорово досталось от малроевских придурков. Она прям тряслась вся.

Стил неожиданно подался назад и тихо спросил, глядя на своего старого друга:

— А что ты делал на дороге, Рэй? Ты за ней следил?

Джонсон осторожно опустил Джуди на диван, выпрямился и неуверенно вздохнул.

— Вообще-то у меня была такая мысль, Энди. Сам понимаешь, дом Коннора Малроя — не самое безопасное место для девушки. Потом я поразмыслил и решил…

— Ты туда ездил?!

— Да нет. Не доехал я. Решил заскочить в поселок, прихватить у вдовы Соммерсби запас виски. Она все хвасталась, что очень удачная партия на этот раз получилась.

— Дальше.

— Что дальше-то? Дальше все. Еду обратно, смотрю — «форд», а в нем твоя Джуди.

— Ты больше никого не видел? Может, ее что-то напугало? Или кто-то?

— Тебе мало братиков Малрой? Они могут напугать кого угодно. Нет, никого я не видел. Девчонка так ревела, что я даже испугался. Не знаю я этих дамских штучек, грохнется еще в обморок…

— Сколько же она выпила, что так спит? Рэй усмехнулся.

— А разве ты не помнишь, как мы напивались с одного глотка после боя? Адреналин и алкоголь — то еще снотворное.

Стил мрачно кивнул, взгляд его серых глаз затуманился.

— Помню. Я многое помню. Ладно, Рэй, надо отнести ее в комнату. Пусть отдохнет. Впереди у нее еще встреча с Коннором Малроем, и она тоже будет нелегка.

— Энди, а может… все это зря? Зря ты это все придумал?

— А я ничего не придумывал. Так сложилась жизнь. Она умеет придумывать гораздо интереснее, чем модные писатели.

Рэй кивнул, потом осторожно вскинул Джуди на руки. Стил с некоторой ревностью следил за его уверенными, спокойными движениями. Рэй его понимал. Здоровый, молодой еще мужчина был прикован к инвалидному креслу и даже не мог помочь своей девушке… Рэй помнил, каким был Энди Стил до своего ранения. Статным красавцем, любимцем всего взвода, ловеласом и острословом.