Весь день мы провели в ожидании, но так как никто не появлялся, то многие предположили, что индейцы, которые посетили нас, утонули на обратном пути: мы им подносили вино дважды или трижды, да и отправились они в маленьком каноэ, которое легко могло опрокинуться.

На следующий день Адмирал и некоторые из наших людей сошли на берег и направились туда, где должно было находиться наше поселение. Мы увидели, что оно сожжено дотла, а одежда христиан разбросана по траве. Но мы не нашли ни одного трупа.

Было высказано много разных предположений. Одни полагали, что сам Гуаканагари замешан в предательстве и умерщвлении христиан, другим это казалось невероятным, так как селение Гуаканагари тоже было сожжено. Одним словом, все это дело казалось весьма подозрительным.

Адмирал велел перекопать всю землю в том месте, где были укрепления христиан, потому что он дал в свое время приказ зарыть в пределах крепости все золото, которое добудут оставленные здесь люди. Пока производились раскопки, Адмирал пожелал отправиться в одно место, которое находилось на расстоянии лиги от сожженной крепости. Там, как нам показалось, можно было заложить укрепленный лагерь, что было делом весьма своевременным.

Оттуда мы направились осматривать морское побережье и шли до тех пор, пока не приблизились к одному селению, где было семь или восемь домов. Индейцы покинули дома, как только увидели нас, унеся с собой все, что смогли, остальное спрятали в траве близ домов. Эти люди настолько отсталые, что им не хватает разума даже для того, чтобы выбрать место для поселения; что же касается индейцев, живущих на побережье, то прямо-таки удивительно, как дико построены их жилища: они покрыты травой, так что жилище не предохраняется от сырости; нельзя представить себе, как эти люди живут в подобных домах.

В этих домах мы нашли много вещей, принадлежавших христианам. Вещи эти, разумеется, не были приобретены индейцами при меновом торге: здесь обнаружены были очень дорогой мавританский бурнус, совершенно новый, ни разу не надеванный с тех пор, как он взят был из Кастилии, куски и штуки тканей, якорь, который Адмирал потерял здесь в первом путешествии, и другие предметы. Все это подтвердило наши подозрения.

И там же, продолжая поиски спрятанных индейцами вещей, мы нашли в корзинке, сплетенной очень красиво и тщательно, хорошо сохранившуюся человеческую голову. Мы решили, что это голова отца, матери или другой особы, чью память здесь очень чтут. Впоследствии я слышал, что таких голов находили великое множество, и потому считаю, что мы правильно судили об этом.

Из этого селения мы вернулись в городок и застали там толпу индейцев, которые к тому времени уже успокоились и явились с золотом для менового торга. Было приобретено золота на целую марку.

Индейцы показали нам место, где лежали одиннадцать мертвых христиан, тела которых уже поросли травой. Все индейцы в один голос утверждали, что христиан убили Каонабо и Майрени. В то же время они жаловались на христиан, говоря, что один из них взял себе трех жен, другой — четырех. Отсюда мы заключили, что источником всего зла была ревность. Утром следующего дня Адмирал решил послать каравеллу на поиски места для сооружения крепости, ибо в этой стороне не было подходящего для этой цели участка. Сам же он вместе с оставшимися при нем людьми отправился в другую сторону, где мы обнаружили хорошо защищенную бухту и местность, чрезвычайно удобную для поселения; но так как эта бухта расположена была на большом расстоянии от того места, где нам хотелось бы закрепиться и где находились золотые рудники, то Адмирал решил обосноваться не здесь, а в другом месте, более удобном, если оно окажется для этой цели подходящим.

Когда мы пришли в это место, то застали там каравеллу, отправленную на поиск в другом направлении. На этой каравелле находился Мельча Мальдонадо и трое или четверо знатных людей. Когда они шли вдоль берега, навстречу им попалось каноэ с двумя индейцами, и один из них был брат Гуаканагари, которого узнал кормчий этой каравеллы. Этот индеец спросил, кто плывет на каравелле. Когда ему ответили, что там находятся знатные люди, он сказал, что Гуаканагари просит их посетить ломлю, где находится его селение, насчитывающее до пятидесяти домов.

Упомянутые знатные особы отправились на лодке к Гуаканагари и застали его в постели, страдающего от раны. Они беседовали с ним и расспрашивали его о судьбе христиан. Гуаканагари ответил им в том же духе, как и другие индейцы, а именно что христиан убили Каонабо и Майрени и что сам он был ранен в мышцу, и показал при этом перевязанную ногу. Всем, кто был там, показалось тогда, что Гуаканагари говорит правду.

На прощанье он дал каждому из гостей по золотому украшению, и каждый получил то, что, по мнению Гуаканагари, соответствовало его сану. Золото они обрабатывают в форме тонких листов, поскольку оно употребляется ими для масок, а чтобы сделать такую маску, они помещают золото в особый смолистый состав; в противном случае оно было бы непригодно для этой цели. Золотые изделия они изготовляют также для того, чтобы носить на голове или подвешивать к носу и ушам. А для этой цели требуется золото в тонких листах, ибо для них золото не сокровище, а средство украшения.

Гуаканагари знаками и иными доступными способами объяснил, что он хотел бы повидать Адмирала, ибо сам он из-за ранения не может явиться к нему. Все это передали Адмиралу, как только он появился.

На другой день утром Адмирал решил отправиться в то место [где находился Гуаканагари]. Мы могли прийти туда за три часа, так как от бухты, где мы стояли, место это находилось менее чем в трех лигах, но так как время прибытия должно было совпасть с обеденным часом, то мы пообедали до высадки, и затем Адмирал приказал всем капитанам отправиться на лодках к берегу. Этим утром, прежде чем мы вышли из бухты, где была наша стоянка, прибыл к Адмиралу уже упомянутый родич Гуаканагари — его двоюродный брат, торопя с выходом кораблей, дабы мы скорее попали к Гуаканагари.