– Исцели меня, Девонна! А? – робко попросил Яромир.

– Я не могу, – вестница с сожалением покачала головой. – Ты ведь знаешь, что все на свете подчинено единому Замыслу? Я пыталась тебя исцелить, но я чувствую препятствие. Значит, в Замысле нет того, чтобы ты был исцелен вестницей.

Яромир только вздохнул.

– Что поделать, – утешила Девонна. – Вседержителю лучше известно, в чем наше благо… Но ты мне скажешь, какое средство есть от твоей болезни у людей, и я его найду. Ведь вы лечите травами…

– Не знаю я трав, – сказал Яромир. – Пустяки это, вестница. Лихорадка – она то есть, то нет. Пришло время заболеть, ну и слег. Через денька три-четыре сама пройдет… Девонна, а зачем тебе этот храм? Он ведь, небось, уж полвека пустой стоит. Зачем ты сюда ходишь теперь-то?

– Шестьдесят лет, – уточнила вестница. – Мне жалко его бросать… – призналась она. – И еще я через храм выхожу… туда, – она махнула рукой в сторону двери и слегка улыбнулась. – В мир. Я люблю здешние цветы. Как те. – Вестница кивнула на алтарь, где лежал пучок вчерашних синих цветов, сорванных у ручья Яромиром.

– Выходит, этот хлеб и вино – с неба? – Яромир тоже поглядел в сторону алтаря и увидел знакомые блюдо и кувшин.

Девонна улыбнулась.

– Думаешь, я живу на облаке? Нет… Край у подножия Престола – это другой мир. Путь к нам закрыт, потому что его преграждает Подземье. Кто же посмеет идти через владения Князя Тьмы? Поэтому люди должны строить храмы. Иначе вестники не могли бы являться в Обитаемый мир, и люди не знали бы воли Престола.

– Ты видела Престол?

– Престол никому видеть нельзя, – сказала вестница. – Но зато мы всегда видим его свет.

– И вы все на самом деле праведные? – Яромир поднял брови. – Никогда не делаете зла?

– Мы не можем делать того, что неугодно Вседержителю. – Девонна задумалась. – Видишь, я не смогла тебя исцелить, раз это не входит в Замысел. Я не могла бы появляться в этом храме. Я не смогла бы солгать, даже если бы захотела. Только у людей есть свобода выбора.

– Стало быть, что бы ты ни делала, ты знаешь, что это правильно? Легко, должно быть, у тебя на сердце… – сказал Яромир и, помолчав, добавил. – Вот, со мной нянчишься, стало быть, это тоже…

– Нянчишься? – Девонна вдруг засмеялась. – Как матери у людей?

Она продолжала смеяться, услыхав это человеческое слово, и не спускала глаз с Яромира, с его сумрачным, обветренным лицом и безрадостным взглядом. Тот сдвинул брови, точно этот смех обидел его. Но вдруг у него самого задрожал подбородок, он сперва только фыркнул, потом расхохотался. Девонне стало еще веселее. Шалый с удивлением наклонил голову вбок: он давно не слышал, как его хозяин смеется.

Небесный дом вестницы терялся в глубине огромного тенистого сада. Цветы в нем всегда цвели, плодовые деревья плодоносили. У подножия Престола испокон веков было только так.

Здесь не было солнца, и не сменяли друг друга времена года. Днем эти края освещало само небо, а вечером оно темнело, и делалась ясная ночь. Но никогда не угасало на горизонте сияние Престола Вседержителя, такое яркое, что никто не мог приблизиться к нему на три тысячи шагов, чтобы увидеть самого Творца.

Когда-то на заре времен небожители получили в дар от Вседержителя город. Эти дома стояли тут вечно. Из какого камня они были сделаны, не знали даже самые мудрые из небожителей. Но дома не ветшали уже много веков. Не изнашивались ткани и домашняя утварь.

Огонь в маленькой печи зажигался мановением руки Девонны, горел ровно, и ему не нужно было дров. Вестница достала пригоршню муки из большой каменной чаши в углу покоя, где обычно готовила еду. Эта мука никогда не кончалась, чаша всегда была полной. Еще один дар Вседержителя.

Девонна замесила тесто на небольшом столе, раскатала лепешку и украсила ее дольками плодов, которые сняла прямо с ветвей – деревья из сада наклоняли ветви к самому окну, так что их можно было достать, не выходя во двор. Вместо серебряного обруча волосы Девонны были перехвачены синей вышитой лентой. Она вышивала сама. Из ремесел небожители избрали те, с помощью которых можно было украсить себя, свой дом и свой город. Девонна любила вышивать и была искусной садовницей. Имя ее на языке небожителей означало «сияющая».

Девонна поставила лепешку в печь. На подоконнике в хрустальном сосуде стояли синие цветы, собранные Яромиром у ручья возле храма. Они скоро завянут. Там, где они родились, все недолговечно. Вот-вот разразится великая война. Когда придет время, многие из небожителей тоже вступят в бой во славу Небесного Престола. А Яромиру придется воевать в войске верных Престолу людей… Потом Обитаемому миру придет конец. Падет Подземье, повержен будет Князь Тьмы, и во вселенной останется лишь то, что угодно Вседержителю.