Группа Мухарева прокладывала дорогу бригаде. Разведчики пробирались в Струго-Красненский район к глухому болотистому Родиловскому озеру между Псковом и Лугой. Ленька с Митяем тоже шли в группе. Немало пришлось им побродить, полазить в псковских селах и деревнях! Ребята так вошли в свою роль, что, отправляясь в разведку, говорили обычно:

– Ну, мы пошли побираться. Какие задания будут? На этот раз Василий Григорьевич сказал:

– Надо проверить, есть ли в селе гарнизон. Ребята ушли. Пригнувшись, они пробрались на межу, поросшую засохшей травой, вышли на дорогу и пошли к селу, которое виднелось на пригорке. Такие походы стали обычными для Митяя и Леньки. Теперь ребята не волновались так, как прежде. Им уже не казалось, что все на них подозрительно смотрят.

Село было небольшое – дворов на сотню. Избы стояли добротные, срубленные из толстых бревен, с высокими тесовыми крышами. В селе гитлеровцев не было. Появлялись они здесь только наездами, но в нескольких избах стояли полицаи. От ребят разведчики узнали, что гитлеровцы назначили здесь старостой бывшего кулака, неведомо откуда воротившегося после прихода немцев. Через него и собирают они всякие поборы с жителей.

– А где он живет? – спросил Ленька.

– Эвона! – показал один из ребят на дом, стоявший на окраине села против колодца. – За двором еще пчельник у них. Его отсюда видно.

– Пойдем сходим? Может, подадут чего, – предложил Митяйка и незаметно подмигнул Леньке.

– Не ходите! – загалдели ребята. – Они скопидомы, собаками еще затравят. У них зимой снега не выпросишь.

Но разведчики пошли. Надо же было узнать, где живет староста! К тому же они по опыту знали, что в таких местах иной раз можно разведать что-нибудь важное.

Подошли к избе с крашеными наличниками и жалобно затянули:

– Пода-а-айте сиротам на пропита-а-ание!..

Во дворе свирепо залаяла собака. Из окна выглянула старуха презлющего вида.

– Идите, идите, – закричала она. – Много вас тут шастает!.. Не прогневайтесь, на всех не напасешься.

– Хоть хлебца корочку, – не отставали ребята.

– Вам иль нет сказано – уходите! – Старуха сердито захлопнула окно.

Ребята отошли. За изгородью виднелись яблони с зелеными яблоками на ветвях. В глубине сада в несколько рядов стояли ульи.

– И правда, злыдни, – проворчал Ленька. – Надо бы им чего-нибудь такое…

На улице их встретили те же ребята.

– Ну что, подали? Говорили вам, не ходите. Они с фрицами только и водятся.

В руках одного мальчугана Ленька увидел старый противогаз. Держал он его за шланг, а коробку волочил по земле. Идея родилась у Леньки мгновенно.

– Эй, ты! Дал бы мне противогаз! – попросил Ленька.

– Как же! Только тебя и дожидался.

– Ну сменяй. Я тебе… – Ленька порылся в карманах. – Я тебе патрон дам.

– Правдашний?

– А то какой же!

Противогаз давно надоел мальчонке, а настоящий патрон – стоящая вещь. Обмен состоялся.

Когда разведчики отошли, Митяйка спросил:

– Зачем он тебе?

– Полезем за медом. Меду достанем и кулаку насолим.

– Рисково! Пчелы зажалят, и собака там…

– Ты слушай меня. Ты будешь сторожить, а я противогаз натяну – и туда. Ни одна пчела не укусит. Мы живо: раз – и готово. Пошли?

Митяйка не устоял против соблазна отведать меда.

Они обошли село, подобрались с тыла к пчельнику старосты. Ленька выломал в заборе доску и заглянул в сад. Крайний улей стоял совсем рядом. В воздухе гудели пчелы. На солнце они казались золотистыми искорками. Кругом было тихо. «Ну, была не была», – подумал Ленька и полез в щель.

В несколько прыжков он подскочил к улью, еще раз оглянулся, натянул на голову противогаз и поднял крышку улья. Пчелы сердито загудели, столбом поднялись над своим жилищем и ринулись на врага. Но противогаз плотно прикрывал Ленькино лицо. Он ухватил первую попавшуюся раму с сотами. Руки стали липкими от меда. Но тут, к своему ужасу, Ленька почувствовал, что задыхается. Шланг противогаза был чем-то забит, не хватало воздуха. Ленька еще раз попытался вздохнуть – ничего не получилось. В горло полезла какая-то едкая пыль. Он ощутил ее во рту: на языке, на зубах. Ленька закашлялся, бросил соты, сорвал противогаз и, втянув голову в плечи, стрелой помчался к спасительной щели. А пчелы всем ульем ринулись за ним. Они облепили его лицо, шею, руки, нещадно жалили, впивались в тело, точно раскаленные иголки.

Досталось от них и Митяйке, но меньше. Отмахиваясь от разъярившихся пчел, ребята позорно бежали. Остановились они далеко от пасеки, когда пчелы кончили наконец их преследовать. Ленькино лицо стало пухнуть, побагровело, а когда подошли к ржаному полю, совсем затекло. На месте глаз виднелись только узкие щелочки.

– Что это? – воскликнул Василий Григорьевич. – Что с вами?

– Пчелы напали… – нехотя ответил Ленька.

– Какие пчелы?..

Волей-неволей пришлось рассказать все как было. Рассердился Мухарев не на шутку.