Шершавые вирши
вернуться

Новосадов Борис Христианович
Шрифт:

Шершавые вирши

Слог сонетный расканоним, Развульгарим, рассвятим, Иней слов раскипитим, Сладкость рифмы разлимоним!.. В. Н. «Сумбурные сонеты» (1929).

«Дикое диво я ждал с опозданием…»

Дикое диво я ждал с опозданием. В храме резвился, посвистывал храп. Время неверным, знать, стать христианами, С градом событий ребятам играть. Ватой скрываю веснушки, не мушками. Текст моих маний туманнее Темз. Мнимые минусы мучат уснувшее Темпом разверстки разорванных тем. Яды приятные в склянках у Янкеля Рабски прельстили всесильным: all right! Честные черти загнали архангелов В радостью душною дышащий рай.

1931 Tartu

СВЕТОПРЕСТАВЛЕНИЕ

Б. В. Правдину

Заложен слоем детской злобы, Слугою брошен в ров на слом, Разинув рот, разбитый глобус Свистит неистовый псалом. Лениво скинутая нищим В осколков пеструю страну, Болонка блошек тщетно ищет, Лукаво лая на луну. Зацеловав лазурь Сицилий Страстнее суеты сует, Зеленой плесени бациллы Внезапно узрят резкий свет.

1931 P"arnu

«Страшно в центре грешной страны…»

Страшно в центре грешной страны Со страусами стройными встретиться; Страсти стараются запортретиться В трелях расстроенной струны. Болезненному сердцу не по нутру Балетно танцующий скелетик; Выскулить игрушечный пистолетик Лестно малолетнему Петру. Властно скажет чижу аминь Несносная снасть птицелова — Сладко бросить неловкое слово Хворостом в слабеющий камин

1931 Tartu

ЛЮБОВЬ

В пустынных просторах Средней Азии Бродил двугорбый верблюд И печалился в нечаянном экстазе, Что некому сказать: люблю! Просадив последнюю сестерцию На смазку непристойного божка, Про алчность волчьего сердца Завыл голодный шакал. Орел задыхался от восторга, Лобзая ускользающую синь. Даже ящеру стало дорого Зреть улыбку при слове: merci.

1931 Tartu

«Наши мысли летят в переулки тайн…»

Наши мысли летят в переулки тайн, Души покамест не застужены, А ведь их не накормят ни Эйнштейн, ни Times, Ни разговорчики за ужином. Нас на ярмарку глупых сердец свезла Жажда облапать беспредельное. Будем яблочки кушать добра и зла, Нам ерунда — грехопадение. Перед нами мальчишкою Авраам, Нами сто библий пережевано. Мы построим уже послезавтра храм Богу наиболее дешевому.

1931 P"arnu

«Я раз прочитал украдкою…»

Я раз прочитал украдкою Папирус своих годин И быль их довольно краткую Хочу завершить один. Презренье я сделал козырем, В азарте смешав ходы, И смолк над бездонным озером Зеленой, как злость, воды. Мой разум пропах сорбонною И загнан судьбой в тупик. Я даму свою червонную Кладу на девятку пик.

1931 Tartu

«Разменяв сердечко по сантиму…»

Разменяв сердечко по сантиму На лобзанья изуверных уст, Скоро стану я невозмутимым И махну рукой на спазмы чувств. Упразднив угарность ревнованья И свиданья в качестве лекарств, Закалюсь в солончаковой ванне Неудач в разгадке дам и карт. Я пройду стальным нахальным танком Сквозь огонь пронзительных страстей И прикажут райским пуританкам Окурить мне опием постель.

1932 Tartu

«Водевиль „Борьба добра и зла“…»

Юрию Иваску

Водевиль «Борьба добра и зла» — Надоевший боевик театра «Космос», А сменить приемы ремесла Помешала режиссеру косность. Пусть теперь взамен спины слона Электроны служат креслом для природы, Гениальный шулер Сатана Изучил до мелочей колоду. Умирают боги и цари, Но работают, как каторжники, черти, Злые и голодные псари Только падалью питающейся смерти.