Но тот бешеный волк, вторую неделю терроризировавший Пустошицы, не поддался на уговоры. С клыков его падала желтая пена, а в глазах застыла кровь...

Замерев, я несколько долгих секунд пыталась достучаться до его сознания, снова и снова пытаясь успокоить его. Бесполезно. Его разум был поглощен одной мыслью: убивать, - и никакой телепат не мог бы изменить этого...

Он прыгнул, но за несколько мгновений до того, как его пожелтевшие клыки сомкнулись на моем горле, я успела выпустить пульсар.

Жители Пустошиц щедро заплатили мне, но я еще не раз просыпалась по ночам, чувствуя, как пламя пожирает мое тело, гложет мою шерсть, а в ушах застыл мой вой, рвущийся из сожженных губ...

* * *

Наверное, по внутренним часам, я -"сова", потому что обычно ложусь часа в два-три ночи. Хотя, с другой стороны, я могу быть и "жаворонком" - просыпаюсь я где-то в пять, пол-шестого...

Как бы то ни было, "спокойной ночи" Алану я пожелала часов в одиннадцать и сейчас считала коров, надеясь таким образом скоротать время и зная, что из этого ничего не выйдет...

Хотя, стоп! Чего я мучаюсь? У меня же есть древняя курсовая. Можно перед сном ее почитать...

У этой самой В.Редной оказался очень изящный стиль изложения. И кроме того, довольно острый язык. Но читать общешкольную образовательную программу не хотелось, так что я пробегала взглядом абзац за абзацем, не особенно вдаваясь в их смысл.

И вдруг! В начале я подумала, что у меня что-то со зрением. Потом я решила, что я просто что-то не правильно понимаю, но предложение это было написано настолько изящным почерком, что говорить: "Вот эта руна - просто клякса" было невозможно. И звучало это предложение приблизительно так: "У женщин - вампиров нет крыльев"...

Мне стало не по себе. А потому, откинув начавший было подбираться сон, я принялась штудировать курсовик.

Заснула я часа в четыре утра в полностью расстроенных чувствах. Еще бы! Банальная курсовая в пух и прах разбила все мое мировоззрение, так красиво сложившееся за девятнадцать лет жизни.

Кроме того, что крылья, мягко говоря, необязательная часть туалета вампира, я выяснила, что Алан - не такой уж и урод. То есть, он, конечно урод, но не из-за цвета волос, а из-за того, что не сказал мне, что значат для вампира золотые волосы...

Единственное, чего я не могу понять, так это то, почему, если я вампир, да еще такой необычный, мои родители бросили меня и все эти годы даже не пытались найти...

Ладно. Приеду в Догеву, возьму тамошнего Повелителя (или Алана, если Повелитель - он ) за жабры и выбью из него всю правду.

* * *

Догева встретила нас тихим шелестом осин. Я часто ездила по Старому Тракту, но прежде никогда не заезжала в эту Долину. И было это связано прежде всего с тем, что эта картина - ровная стена осинок, - казалась мне какой-то не правильной, что ли... Вместо них должно было быть что-то другое, но вот что?

Алан легко спрыгнул с Врана и повел его на поводу, оглянулся на меня:

– Пойдем?

Но я уже прочла курсовую, а потому могла похвастаться хотя и минимальными, но все-таки знаниями:

– А разве мы не должны предупредить Стража?

Алан пожал плечами:

– А зачем двум вампирам предупреждать Стража Границы о том, что они входят в Долину?

Тут, наверное, надо было упасть в обморок, начать топать ногами и визжать: "Я не вампир!!!", но зачем же отрицать очевидное?

И вдруг у меня помутилось в глазах и я на несколько долгих секунд вместо стены изящных осинок увидела нечто иное. Березы. Березы в два - три обхвата, где на белоснежных стволах зелеными звездами распустились листики плюща...

Виденье исчезло также внезапно как и появилось, но я уже знала, куда я поеду после Догевы. Я буду искать Долину, где граница - березовый лес...

* * *

Мы брели по тонкой, едва видневшейся среди высоких трав тропинке. Кое-где растения доставали мне до груди. Местность была пустынна, лишь птицы щебетали в траве. И вдруг я услышала веселый детский голосок, напевающий незамысловатую песенку. На тролльем языке. Вскоре появилась и сама обладательница этого голоса: по тропинке, бодро шлепая босыми ногами, шла девчонка лет восьми в цветастом винесском сарафане. Огненно - рыжие волосы, заплетенные в две толстые косы, соперничали с россыпью веснушек на щеках и носу, а голубые глаза насмешливо и доверчиво смотрели на окружающий мир.

В одной руке девочка держала недоплетенный венок, а в другой - огромнейший букет, но едва она увидела нас, как цветы полетели в разные стороны, а сама девчонка повисла на шее у Алана, весело болтая ногами.

Алан подхватил девочку и, осторожно ссадив ее, поинтересовался:

– Э-э-э, Кселаночка, что ты здесь делаешь? Вы же вроде как в Арлиссе были?

Девочка вытащила из воздуха яблоко и протерев его о сарафан, пояснила:

– А мы оттуда уехали.