Глаза девочки вспыхнули восторгом:

– Пошли!

Когда я проходила по школьному двору, мне вдруг стало понятно, что Кселе -то не на чем ехать! Конечно, можно посадить ее передо мною, на Лиса, но к`яард тогда как обычно начнет хромать, стонать и жаловаться, что его бедного-несчастного никто не любит, все обижают... Проще найти еще одного коня. Так что я сдала Кселю на хранение Рычаргу и отправилась на базар.

Через полчаса блужданий я, наконец, нашла то, что искала: изящную, тонконогую каурую кобылку держал на поводу невысокий, даже по меркам его племени, гном. Судя по шелковистой гриве и голубым глазам, у лошади где-то в крови пробежали эльфийские рысаки. Причем пробежали с порядочной скоростью... Хозяин просил за кобылку сто кладней, я смогла сбить цену до семидесяти. На том и порешили.

Когда Рычарг увидел кобылку, он смерил ее взглядом и, осторожно приоткрывая рот ( на носу сидела Кселя), поинтересовался:

– Это мне-е?

Кселя вывернулась змейкой, спрыгнула на землю и рванулась к несчастной животине, заплясавшей от одного вида дракона:

– Не-е-ет!!! Это мне!!!! Ведь правда, Ирна?!

– Конечно, - кивнула я, покосившись на тихо хихикающего Рычарга, выпускающего из ноздрей дым.
– Рычи, ты же вроде не любил конину?

– А вот теперь полюбил!
– упрямо возразил он.

Кселя начала шмыгать носом, представив, что "бедную лошадку" сейчас загрызут...

– Да успокойся ты! Он пошутил!

– Правда?
– хлюпнула она.

– Честное ведьминское!

– А... ну тогда ладно...

Я провела ладонью по зеленоватым чешуйкам на носу дракона:

– Прощай, Рычарг...

– Не "прощ-щ-щ-щай", а "до с-с-свиданья"... Мне кажетс-с-с-ся, что мы еще встретимс-с-ся.

– Когда кажется, креститься надо, - хмыкнула я, подсаживая Кселю на лошадь.

Дракон задумчиво поднял переднюю лапу, пошевелил когтями (кобыла нервно заплясала и я едва удержала ее, чтобы та не встала на дыбы):

– Как ты предлагаеш-ш-ш-шь креститьс-с-с-ся этим???

Рассмеявшись, я пошла прочь.

Лис, уже умудрившийся выбраться из конюшни, ждал нас во дворе, нервно косясь на пробегающих адептов карим глазом. Я вскочила в седло, и мы отправились в путь.

Лошадь, которую Кселания невесть почему решила назвать Молнией, едва - едва успевала за идущим ровной рысью Лисом. Так что пришлось мне перейти на шаг.

Девочка некоторое время смотрела по сторонам, а затем переключилась на меня:

– Ирна, а почему ты умеешь колдовать?

– То есть?
– не поняла я.

– Ну, в Догеве я не видела ни одного вампира со способностями к магии... А ты... магичка...

– Понимаешь... Это связано с моим отцом... Ты знаешь, сколько сейчас Долин?

Кселя прикрыла глаза, что-то считая, а потом выпалила:

– Двенадцать.

– Правильно. А до войны их было тринадцать. Мой отец как раз и был из этой тринадцатой Долины, Радея, павшей во время войны. У вас в Догеве магическая жила проходит на центральной площади; Радей, который находился к югу от Гаррана, весь стоял на жиле, и из-за этого каждый вампир, оттуда, был немного магом... Ну и наверное, небольшая жила была в той деревне, где я выро...

– Но, Ирна, - перебила меня девочка, - папа говорил, что Повелители Радея были кровниками Гаррана!

– Понимаешь, - начала я, осторожно подбирая слова, - когда уничтожение грозит всей Долине, приходится забывать о старых мелких обидах...

– А как твой отец попал в Гарран?

– Это долгая история...

– Расскажи!

Я прикрыла глаза, вспоминая эмоциональную речь дяди.

– Нет!!! Ты врешь!!! Этого не может быть!!!! Слышишь, Кроас, не может!!!

– Очнись! Приди в себя!
– брат встряхнул Лайю за плечи

Четырнадцатилетняя девчонка замерла, скользя глазами по стенам Дома Совещаний. Побелевшие губы повторяли:

– Этого не может быть...

– Может!
– резко оборвал ее брат -погодок.
– Приди в себя! Родители действительно погибли и их уже не вернуть! Граница едва держится! И если мы не сделаем хоть что-нибудь, то мы тоже погибнем, вслед за остальными! Мы должны что-то сделать!