Принц Эрвин исчез, покинув замок Кайлуса. Даже сам лорд не знал, куда направился изгнанный наследник Альфиона. Он просто исчез, заставив многих во всем королевстве поверить в свою смерть, и лишь до самого Кайлуса порой доходили весточки из дальних краев. И лорд, ни на миг не забывая о своем обещании, ждал возвращения своего принца. Но шли годы, и надежда на то, что Эрвин когда-нибудь вновь ступит на землю Альфиона, становилась все более призрачной.

Двадцать три года, ровно столько минуло с того дня, когда принц, бросив взгляд через плечо на вышедшего проводить его Кайлуса, выехал прочь за ворота, чтобы раствориться в безвестности. И лорд, поначалу не сомневавшийся, что Эврин вернется, со временем окончательно уверился, что излишне горячий, слишком неосмотрительный в своих поступках юнец погиб, сложив голову в никому не нужной схватке в далеком краю. А может, думал порой Кайлус, принц стал жертвой тех самых убийц, которых подослал его вероломный братец, и в существование которых сам лорд едва ли верил. И тем больше было удивление владетельного господина, того, уже готовившегося передать свои владения подросшему наследнику, когда в ворота его замка постучался гонец, прибывший откуда-то с запада. А следом за ним, словно вернувшись из преисподней, явился и сам Эрвин, потребовавший исполнения данных давным-давно обещаний.

И вот он стоит посреди трапезного зала, могучий, точно гранитный утес, прошедший сквозь все возможные испытания, какие только может явить судьба, и превратившийся в настоящего вождя, смерть во имя которого должно было считать величайшим благом. Даже сам Кайлус, давно уже не веривший в прекраснодушных рыцарей без страха и упрека, сошедших со страниц романов, не мог не проникнуться уважением и каким-то мистическим страхом перед этим воином, явившимся, чтобы побеждать.

Должно быть, ненависть к тому, кто предал его, жажда мести оказались сильнее любых преград, сильнее даже смерти. А возможно, Эрвина вела сквозь все опасности любовь, самое прекрасное и сильное из доступных человеку чувств, если верить философам и поэтам. Как бы то ни было, он был здесь, и здесь же были те, кто должен был стать орудием мести изгнанника, те, в кого поверил Кайлус, а, значит, должен был поверить и сам принц.

Он явился тайно, сопровождаемый горсткой не то слуг, не то товарищей, суровых бойцов, уроженцев далеких земель. В каждом взгляде, каждом жесте этих воинов Кайлус видел готовность убить ради свого вождя или умереть за него.

– Я вернулся, чтобы истребовать плату по старым долгам, - мрачно произнес принц, которого возле ворот встречал сам хозяин замка.
– Исполнил ли ты то, что обещал? Не забыл ли о своих словах, лорд? Сохранил ли ты верность мне?

– Я уже отчаялся увидеть тебя, мой принц, - честно ответил Кайлус, с опаской, тщательно скрываемой, в прочем, косившийся на молчаливую свиту Эрвина, на фоне которой его собственные гвардейцы казались настоящей деревенщиной.
– Слишком долго от тебя не было вестей. Но я не забыл свои обещания. Здесь, в моем замке, ныне собрались те, кто, я надеюсь, поддержат нас. Король Эйтор не снискал всеобщей любви, тем более, среди лордов. Кто-то считает его излишне мягким и нерешительным, кому-то, напротив, наш государь кажется чересчур жестким. Он пытается угодить всем, чувствуя каждое мгновение, как шатается трон, и не обзавелся большим количеством сторонников. Вопрос только, решатся ли те, кого я пригласил, открыто выступить против короля.

Эрвин смерил лорда, сильно постаревшего с последней их встречи, холодным насмешливым взглядом, чуть заметно ухмыльнувшись.

– Ты сказал однажды, что мне суждено стать вождем, - напомнил принц.
– Что ж, вот и настало время узнать, смогу ли я повести за собой кого-нибудь кроме горстки обычных наемников, солдат удачи, - криво усмехнулся он.
– А заодно убедимся, что наши благородные дворяне и впрямь чтят законы предков...

...Девять благородных лордов и рыцарей, не самые богатые и сильные в королевстве, если не считать, разумеется, самого Кайлуса, но смелых и решительных, или хотя бы пытавшихся таковыми казаться, словно в миг лишившись дара речи, сидели за столом, забыв о горе снеди, сладком вине и пенистом пиве, не сводя взглядов с принца, возвышавшегося над ними, точно крепостная башня.

– Благородные лорды, - рокочущий голос Эрвина волнами разносился по залу, в котором воцарилась непривычная тишина.
– Рад видеть вас всех в добром здравии, пусть и минуло так много лет.

Из-за толстых каменных стен слышались невнятные голоса, распевавшие нестройным хором похабные песни и порой провозглашавшие здравницы. То пировала свита съехавшихся в гости к Кайлусу дворян, получившая свою долю вина из бездонных погребов радушного хозяина. В прочем, тем, кто оказался в этот миг в трапезной зале, под самым сводом донжона, не было дела до такой мелочи, как слуги.

Лорды, опешившие от неожиданного появления Эрвина, сидели, открыв рты. А изгнанник, с каждым мгновением все более становясь тем, кем был рожден, наследником целой державы, будущим королем, расправив плечи, прошелся вдоль стола и застыл возле Кайлуса, положив широкие ладони, покрытые мозолями, на рукоять тяжелого меча.

– Мой верный слуга, лорд Кайлус, собрал вас здесь, исполняя мою волю, благородные сеньоры, - обратился принц к дворянам, именуя из на келотский манер.
– И я смею верить, что каждый из вас явит мен свою покорность. За время, проведенное в странствиях, я видел многие земли, побывал в разных странах, успев познакомиться с обычаями народов, живущих невообразимо далеко от этих мест. Я был всюду, и в выжженных безжалостным солнцем западных степях, и в вечнозеленых лесах полуденных стран, и среди скованных вечной стужей ледяных пустошей полуночи. И вот я вернулся в Альфион, дабы взять то, что принадлежит мне по праву рождения. Я намерен вернуть себе корону, несправедливо присвоенную узурпатором Эйтором, и желаю, чтобы вы стали моими верными союзниками, преданными слугами. Станьте под мои знамена, благородные лорды, и награда за вашу преданность превзойдет самые смелые ожидания.

– Как мы смеем выступить против того, кто взошел на престол по воле короля Хальвина, да смилуется над ним Судия?
– воскликнул лорд Бергус, первым пришедший в себя.
– Эйтор стал правителем по закону, он не захватывал власть, приняв ее из рук прежнего владыки по воле последнего. И не нам восставать на него. Ты вернулся из могилы, дабы смутить наши умы, но мы не ступим на путь предательства. Единожды присягнув королю Эйтору, мы не изменим этой клятве.

– Эйтор - никто, - отрезал Эрвин, приблизившись к Бергусу. Он впился взглядом в лицо лорда, и того словно обдало морозным дыханием далеких северных земель, тех, что круглый год скованы вечными снегами.
– Он взошел на престол путем предательства и подлости, и, с вашей помощью или нет, я воздам ему по заслугам. Вы же, если сейчас сделаете верный выбор, станете самыми влиятельными людьми в обновленном Альфионе. Я явился, чтобы карать за измену и щедро вознаградить тех, кто будет верен мне, истинному правителю этих земель. Решайте же, готовы ли вы стать плечо к плечу со мной?

– Зачем нам поднимать мятеж, - громко произнес один из лордов.
– Подумал ли ты, принц, явившийся из небытия, пожелаем ли изменять сложившийся порядок вещей? Мы вольны, богаты, и не желаем большего.

– Так ли это, мой дорогой Лонгус, - прищурился наследник Альфиона, взглянув на зажавшего вопрос лорда, точно впервые увидел того.
– Неужто вас и впрямь устраивает сытое существование, вечная грызня с собственными соседями, теми, в ком течет та же кровь, что и в ваших жилах. Неужели вам нравится годами вести кровавый спор о том, кому принадлежит тощая кобыла или пол-акра пахотной земли?
– Эрвин презрительно рассмеялся.
– Я хочу дать вам истинную власть, служение великой державе, а не тому, что ныне по недомыслию называется королевством, в котором король не имеет власти на трех четвертях будто бы подчиняющихся ему земель. Я хочу принести этой стране порядок, вернуть ей мир, прекратив ненужные свары, и предлагаю вам, тем, кто собрался здесь, стать моими соратниками.