Вот так, в камзоле с чужого плеча, на дареном коне, и суждено было доблестному воину с юга предстать перед владыкой Альфиона, во дворец которого, собственно, и направлялся рыцарь, с недавних пор сопровождаемый юным оруженосцем, слугой и просто товарищем. Только оружие, легкий меч с узким длинным клинком, пригодным для колющих ударов, да кинжал, остались у Бранка из того, что было прежде. Все остальное, походный скарб, золото, и, главное, доспехи, прочные легкие латы, прежде не раз спасавшие жизнь своего владельца в схватках с эльфами на южной границе Дьорвика, исчезли, став добычей грабителей или крестьян, подданных самого Магнуса.

В прочем, конь, ныне принадлежавший Ратхару, и это несколько утешало Бранка, вовсе мог считаться краденым. Правда, сам рыцарь искренне полагал, что это трофей, поскольку лошадь они увели с постоялого двора, владельцы которого осмелились напасть на остановившегося у них путника, пожелав ограбить его. и если бы не помощь Ратхара, что Дер Винклен признавал безоговорочно, вполне вероятно, что странствия дьорвикского воителя давно уже закончились бы, причем весьма печально.

– Что ж, пора перекусить, - решил Бранк Дер Винклен.
– Ратхар, посмотри, что у нас осталось в мешке!

В мешке, несколько пополневшем с того раза, когда путники, сделав себе послабление, остановились на ночлег не среди леса, в трактире, нашлось достаточно снеди, чтобы насытиться двум сильным, крепким мужчинам. Хозяин постоялого двора приготовил для отправлявшихся в путь странников большой кусок вяленого мяса, кислый сыр, несколько ячменных лепешек, яблоки, и, кроме того, фляга с неразбавленным вином. Это была, кстати, не прихоть путников, а необходимость, ведь иначе, напившись, к примеру, воды из придорожного ручья, можно было долго маяться животом. Крепкое даже вино убивало ту хворь, которая, как утверждали ученые мужи, неизменно присутствовала даже в крохотной капельке, порой становясь причиной страшного мора, выкашивавшего целые провинции.

– Рыцарь и его оруженосец должны стать единым целым, чтобы уцелеть в самой жестокой битве, - жуя мясо, назидательно произнес Бранк Дер Винклен.
– Оруженосец всюду следует за своим господином, в бою прикрывая его спину. И он должен владеть оружием ничуть не хуже, чем сам рыцарь. И ты, Ратхар, если уж согласился стать моим оруженосцем, должен обучиться фехтованию.

– Возможно, увидев короля, я покину вас, милорд, - напомнил юноша.
– И наши совместные странствия не продлятся слишком долго.

– Кто знает, - пожал плечами рыцарь.
– Быть может, так и выйдет. И все же я вижу, ты славный малый, храбрый, ловкий, и я был бы рад, останься ты со мной. Немного не достает пока мастерства, но это легко поправить, был бы хороший наставник. Но есть в тебе то, чего не дадут никакие упражнения, и чего так не хватает большинству сопляков, имеющих наглость называть себя рыцарями, - серьезно произнес Дер Винклен.
– Хоть ты и крестьянин, но тебе, друг мой, ведомо, что такое честь. Ты верен своему слову, а это дорогого стоит. Думаю, из тебя, в полной мере познавшего, что такое горе и боль, вышел бы настоящий рыцарь, сделавший честь любому королевству.

Солнце медленно, но верно опускалось к горизонту, уже совсем исчезнув за деревьями, росшими столь плотно, что казались крепостной стеной. А их вершины только добавляли сходства, будучи похожи на венчавшие стены зубцы с прорезанными между ними бойницами. И уже взошла, показавшись над лесом, луна, еще едва различимая при свете уходившего дня.

Бранк Дер Винклен задумчиво взглянул на небо, удивительно чистое и прозрачное в этот вечерний час, ощутив вдруг странную тоску. Он вдруг понял, что уже больше года не видел дома, блуждая по чужим краям и нигде не останавливаясь надолго. Рыцарю довелось терять друзей, приобретая взамен новых, не раз пришлось сражаться, чаще просто спасая свою жизнь или хотя бы кошелек. И все это время он не получал ни одной весточки из родной земли, лишь иногда встречая на своем пути уроженцев Дьорвика, таких же бродяг, всю жизнь проводящих в дороге.

– Пора спать, - плавным движением поднявшись на ноги, решительно произнес рыцарь.
– До Фальхейна осталось всего ничего, от силы еще три дня пути. И хотелось бы завтрашний вечер встретить не под открытым небом, так что утром выступим как можно раньше.

На самом деле Дер Винклен ничего не имел против ночлега в лесу, благо, привык к этому еще там, в Дьорвике, когда служил под знаменем своего короля на границе, то гоняясь за похожими на призраков эльфами, невидимыми, но смертельно опасными, то отражая набеги корханцев, этих пиратов равнин, безрассудно храбрых и кровожадных. И все же, если была возможность переночевать в каком-нибудь трактире, рыцарь не собирался отказываться от нее, ибо вдоволь уже вкусил сомнительной романтики от бесконечных блужданий по лесам.

– Думаю, нам стоит спать по очереди, - предложил Дер Винклен, как делал и прежде, когда путники не успевали добраться до постоялого двора, и ночь, опустившаяся на поросшие лесом холмы, заставал их посреди пустынного тракта.
– Ратхар, будешь сторожить первым. Не хочу, чтобы волки задрали наших коней, или какие-нибудь бродяги нам самим перерезали глотки посреди ночи. Когда луна будет в зените, разбудишь меня, - приказал рыцарь.

Хотя день неуклонно сокращался, что было первым признаком осени, за которой не замедлит явиться с севера и зимняя стужа, ночи еще были довольно теплыми. А потому Бранк Дер Винклен по давней своей привычке лег поверх плаща, укрывшись камзолом и предусмотрительно положив подле себя меч. Вскоре рыцарь уже крепко спал, не отягощенный тяжкими думами или муками совести. Он привык брать от жизни все, и не пренебрегал отдыхом, так же, как хорошей выпивкой или сытной пищей, если удавалось добраться до вина или ломящегося от снеди стола. Правда, гораздо чаще воину доставались кровавые схватки, в которых один за другим гибли его товарищи и верные слуги. И Бранк настолько привык к такой жизни, что, вернувшись в свое поместье на север Дьорвика, смог просидеть на месте только год, пока скука окончательно не замучила его.