Брендон остановился:

– Вкусненькое? У Эллы?

В их семье всегда шутили по поводу того, что их бабушка не отличалась кулинарными способностями.

Хэнк усмехнулся:

– Ага. Она учится на курсах, и, должен сказать, весьма преуспевает в этом.

Брендон понял, что он говорит так больше из любви к Элле. Лет пятнадцать назад Хэнк наконец признался в своих чувствах к бывшей домоправительнице. И теперь будет есть все, что бы она ни поставила перед ним.

– Если ты не возражаешь, может, поговорим сначала? – спросил Брендон.

Хэнк кивнул:

– Конечно. Почему бы мне не показать тебе нового жеребенка, которого привел твой дядя Чанс? Мы собираемся разыграть его на аукционе во время родео в следующем месяце. Ведь ты приедешь, да?

Хэнк старался не отставать от внука по пути к конюшне.

Для своего возраста он находился в отличной форме, все еще стройный и высокий, запыленная ковбойская шляпа прикрывала его редеющие седые волосы. Он выглядел подтянутым, не набрал ни килограмма лишнего веса. Хотя его пальцы были немного искривлены артритом, это не мешало ему заниматься физическим трудом.

Брендон улыбнулся:

– Всем Рэнделлам было строго приказано явиться?

Лицо Хэнка осветилось.

– Нет, просто твой отец и дяди настолько азартны, что никогда не пропускают родео. – Они подошли к конюшне. – И мы всегда рассчитываем на твою помощь в сгоне. Зеленые юнцы, которые приезжают сюда и платят за то, чтобы остановиться в нашем гостевом ранчо, похоже, теряются чаще, чем отбившиеся от стада животные.

Много лет назад Рэнделлы стали предоставлять одно ранчо гостям, собирающимся главным образом ради сгона животных.

– Выходит, тебе нужна помощь? Его дед кивнул:

– Могу я рассчитывать на тебя?

– Поскольку я только приступил к новой работе, пока не знаю, удастся ли мне выкроить время.

Хэнк просиял:

– Поздравляю. Твой отец говорил мне, что ты стал детективом. Мы очень гордимся тобой.

– Спасибо. Но мне кажется, что отец этому не обрадовался, – признался Брендон. – Я думаю, он предпочел бы, чтобы я вернулся домой и взял на себя управление ранчо.

Хэнк стянул шляпу и почесал в затылке:

– Конечно, по закону ранчо принадлежит тебе.

И приличный кусок земли в придачу. – Он взглянул на Брендона. – Но, как я понимаю, твоя душа не лежит к этому.

Брендон согласно кивнул:

– Вот именно. Дело не в том, что я не люблю ранчо, но я не могу заниматься разведением скота и объездкой лошадей. Просто не могу заниматься этим с утра до вечера каждый день.

Они приблизились к стойлу, где держали девятимесячного гнедого жеребенка.

– Привет, парень, – ласково произнес Брендон. – Как поживаешь?

Они вошли внутрь. Хэнк ласково погладил жеребенка:

– Это потомок Ястребов.

– Бог мой, да он красавец! – Брендон осмотрел гнедого жеребенка с белой звездочкой на лбу и белыми чулочками на ногах. – Неужели дядя Чанс сможет расстаться с этим парнем?

– Без сомнения, это породистый конь. Его отец – Стремительный Ястреб, а мать – Карминная Леди.

– Кажется, я слишком долго живу в городе, чтобы следить за тем, что здесь происходит.

– Я не осуждаю тебя, Брендон. Думаю, что твоя работа в правоохранительных органах заслуживает похвалы, но не следует забывать свои корни. Поговори с отцом.

– Не думаю, что он захочет сейчас это обсуждать.

– Может, и захочет, если ты предложишь какой-то план. Или компромисс.

Брендон кивнул. «Приплыли», – подумал он. Не было у него никакого плана, а теперь появилось еще дополнительное осложнение. Все, о чем он мог думать последние три дня, была Нора Доннелли. Он звонил в госпиталь, но она не вышла на работу.

– Что-то мне кажется, что твоя голова занята чем-то другим, – произнес Хэнк.

Брендон погладил жеребенка:

– Да, делом, над которым я работаю. На женщину было совершено нападение на автостоянке центра по чрезвычайным ситуациям.

– Я читал об этом. Как она сейчас?

– Ее осмотрели и отпустили в ту ночь. – Брендон покачал головой. – Дело в том, что я чувствую, она знала того, кто напал на нее.

Хэнк нахмурился:

– Ты думаешь, это мог быть ее муж?

– Нет. Она овдовела и говорит, что не встречалась ни с кем со дня его смерти, так что и бой-френда у нее нет. Это довольно странно, потому что она очень хорошенькая.

– Хорошенькая, говоришь? Брендон кивнул:

– Да. Несмотря на синяки и кровоподтеки.