Вернувшись, я обнаружил вполне мирно беседующих Подрывника и Наумова. Говоров по-прежнему сидел в другой комнате и в разговоре не участвовал — это я заметил, когда шел по коридору.

— Проходите, Алексей, проходите — экий вы впечатлительный! — приглашающе махнул мне рукой майор. — А мы вот как раз с Андреем обсуждаем вашу дальнейшую судьбу.

— А что с ней не так? — грубо спросил я. — Убивать нас пока вроде не за что (надеюсь, о наших похождениях на складе гэбэшники еще не в курсе?), — отказываться мы от вашего предложения вроде не пытались, так в чем, собственно, дело?

— А дело, Алексей, в том, что за последний год, фактически сразу после того как открылся тоннель, который связывает Город и Москву, в нашем положении, — Наумов замялся, — кое-что изменилось, и отнюдь не в лучшую сторону. Нарушилось определенное равновесие, и теперь вопрос связи с внешним миром является для нас вопросом жизни и смерти! Именно поэтому мы крайне заинтересованы в сотрудничестве, я подчеркиваю, сотрудничестве с людьми, которые могут нам помочь! Не буду ходить вокруг да около — если я получу отказ, то… — чекист выразительно рубанул воздух ладонью. Тягостное молчание (естественно, наше!) накрыло комнату.

— В общем, думайте, ребятки! — Майор добродушно улыбнулся и полез в карман за папиросами.

Я лихорадочно размышлял над сложившейся ситуацией. Вообще-то слова майора о том, что любой чужак в городе находится под «колпаком», вызывали у меня некоторые сомнения. Это ж какой штат «топтунов» надо иметь местному ЧК? А если вспомнить еще и странное болезненное состояние, в котором пребывают после ночи местные жители, то… Ох, лапшу нам на уши, похоже, вешает многоуважаемый товарищ майор! Пытается вызвать у нас ощущение полной подконтрольности местным спецслужбам, не иначе! «А вот хрен тебе, солдатик!» — вспомнилась мне строчка из «бородатого» анекдота. Не выйдет у вас ни фига, гражданин начальник! Все же мы тоже не лыком шиты: как-нибудь выкрутимся!

— Очень наивные мысли, Алексей, — мягко сказал в этот момент Наумов. Я ошарашенно посмотрел на него: оказывается, майор наблюдал за мной все это время и, похоже, мои размышления не являлись для него чем-то сверхсекретным. — Ваша главная ошибка, — добродушно улыбнулся он, — состоит в том, что остался неучтенным один немаловажный фактор…

— Интересно, какой? — как можно язвительней спросил я (все же такое вот беспардонное копание в моей голове радости не вызывало!).

— А пока вам этого знать не нужно, — осклабился Наумов. — Позволю себе разве что заметить, что здесь, — он многозначительно показал себе куда-то под ноги, — надо быть более внимательным к любой, я подчеркиваю — к любой — мелочи! — Лицо гэбэшника стало на миг неприятно жестким и, я бы даже сказал, хищным. Помнится, столкнулся я как-то на улице с дамочкой, которая выгуливала здоровенного черного терьера: она держала его двумя руками за ошейник и мило убеждала меня, что я могу спокойно проходить мимо них — бобик, мол, не тронет — он добрый! Вот только выражение морды пресловутого «бобика» говорило об обратном: «Иди, иди, дурачок! Сейчас-то я до тебя не дотянусь, но ничего — подойдешь поближе и тогда…»

— За дураков нас держите? — с обидой спросил в это время Андрюха. — Загадки всякие загадываете, намеки заумные делаете… Только ведь и мы вам до зарезу нужны… или нет?

— Ну что вы, — тут же натянул на себя опять маску рубахи-парня чекист, — какие загадки? Так… разные маленькие хитрости и секретики — а куда нам без них? У вас, я думаю, тоже тайн хватает? Вот, к примеру, не расскажете — где это многоуважаемые гости нашего города, — иронический полупоклон не вставая со стула, — пребывали перед тем, как оказаться на заводе у нашего общего друга?

«А ведь он догадался, что мы на складе были!» — эта мысль пронзила меня подобно электрическому разряду. В самом деле, связать сработавшую сигнализацию и наше появление у Говорова воедино — особого ума не требуется. Интересно, почему Наумов не спрашивает о похищенном снаряжении? Неужели рюкзак уже нашли? И это и есть пресловутая «мелочь», о которой я забыл? Да нет, не может быть! Если бы гэбэшники нашли вынесенное со склада оружие и «очки» — стал бы он с нами так мило разговаривать? Забрали бы под белы рученьки и в камере предложили бы сотрудничать под угрозой наказания! Хотя… Кто их знает, в какие они тут игры играют?! Может, за хранение секретных материалов какой-нибудь другой отдел, или что у них там, отвечает? А Наумов к этим вещам не допущен и просто пытается взять нас на понт?.. Эх, голова уже кругом идет от этого города, его обитателей и его загадок! И зачем я только с Подрывником связался — сидел бы сейчас дома, перед верным компьютером, и в какую-нибудь игрушку бы резался! Да, верно говорят: «Любопытной Варваре на базаре нос, а также руки, ноги и глупую головенку оторвали… и съели!» Ладно: будем решать проблемы по мере их поступления. А сейчас чрезвычайно важно убраться из этого «славного» местечка подобру-поздорову. Ради этого даже можно с этими бравыми ребятками из ГБ на контакт пойти — авось помогут без проблем до станции добраться?

— Судя по выражению ваших лиц, наши переговоры завершились к обоюдному согласию сторон? — вновь прервал молчание майор.

Мы с Андреем молча переглянулись. Подрывник хмуро кивнул мне: мол, что делать — сейчас все козыри не у нас. Я повернулся к Наумову и сказал:

— Ладно, давайте попробуем.

— Вот и славно! — бодро поднялся чекист. — Значит, сделаем так: сейчас наша машина отвезет вас в управление, там получите инструкции и потом…

— Стоп, стоп, стоп! — запротестовал Андрюха. — Мы еще не обсудили с вами вопрос оплаты нашей деятельности! Мы что, за здорово живешь будем работать? Ваши номенклатурные радости, в виде доппайка, нас как-то не греют!

Наумов брезгливо поджал губы:

— И какую вы хотите оплату? Назовите сумму!

Подрывник довольно потер руки:

— А с вами можно иметь дело! Ну, местные фантики, деньги эти ваши смешные, нам, естественно, не нужны! Брать будем натурой! А поскольку вы, товарищ майор, в наших реалиях не сечете, то список товаров, которые могут нас заинтересовать, пускай готовит Илья! А мы посмотрим!

Майор тяжело вздохнул и позвал Илью. Говоров появился в дверях комнаты практически сразу, и у меня мелькнула мысль — не подслушивал ли он? Они с Наумовым отошли к окну и гэбэшник что-то вполголоса ему начал втолковывать. Муромец молча кивал и всем своим видом показывал полное свое согласие с «ценными указаниями» представителя органов. Как-то жалко он выглядел в этот момент: гигант, которого согнули в бараний рог маленькие человечки… с большими возможностями! «Брось, — одернул я свой внутренний голос, — неизвестно, как сам-то повел бы себя в такой ситуации».