Разведчик тихо подошел к своему коню, вскочил в седло и вскоре растворился с ним в ночи.

Я рассказал Эмери и Данкеру все наши новости. Они очень обрадовались уверенности Виннету, что Джонатан Мелтон завтра попадет к нам в руки.

Нам надо было хорошо выспаться. Перед тем как улечься, Виннету показал тому из индейцев, что будет караульным под утро, как определить по расположению звезд время, когда ему надо будет будить нас.

Я спал на редкость крепко. Нихору, будившему меня, было нелегко это сделать. Нам еще долго не удавалось побороть сонливость — спали мы все-таки маловато. Слегка перекусив, мы вскочили на коней.

К тому времени, когда рассвело, мы проехали уж никак не меньше трех немецких миль, и Виннету позволил своему коню замедлить ход. Еще через час он остановился и сказал, указывая вправо:

— Там лежит Глубокая вода. Нам нужно дождаться нихоров здесь.

— А если они прибудут слишком поздно? — спросил Эмери.

— Могольоны от нас в любом случае не уйдут, если они не приедут сюда, мы нападем на них по дороге от Глубокой воды к Тенистому источнику. Виннету уверен, что нихоры скоро будут здесь.

И вскоре они появились. Завидев нас, они пришпорили своих коней, но в нескольких шагах от нас замерли на полном скаку, выстроившись в одну линию.

Один из них подъехал к нам и сказал:

— Я — Зоркий Глаз, младший брат Быстрой Стрелы. Вождь посылает Виннету и Олд Шеттерхэнду сотню воинов, которых мои знаменитые братья потребовали от него.

— Зоркий Глаз — храбрый воин, — ответил Виннету. — Мы с большим удовольствием выкурили бы с нашими братьями трубку дружбы, но времени на это нет, раз мы хотим схватить пятьдесят могольонов.

— Знают ли братья озеро, что называют Глубокой водой?

— Да. Оно лежит там, по ту сторону отсюда, прямо на закат.

— Пусть они последуют за нами, а Зоркий Глаз займет место рядом со мной!

Это было знаком отличия для младшего вождя нихоров, который должен был непременно оценить подобное внимание, ведь он ехал рядом с Виннету, правда, держался позади него на почтительной дистанции размером с конскую голову. Нихоры выглядели необычайно воинственными и решительными, и я заметил, что они совсем неплохо вооружены. Большинство из них знали Виннету, хотя никогда прежде не видели; украдкой они рассматривали нас. Как только мы пустились в путь, они поехали за нами гуськом. Так индейцы всегда выстраиваются в военных походах, потому что тогда образуется очень узкий след, и враг, встретив его, не сумеет точно сказать, со сколькими всадниками он имеет дело. Чем глубже след, тем больше коней прошло по нему. Когда нам приходилось оценивать подобные следы, даже Виннету иногда ошибался на несколько коней.

Теперь я ехал справа от него; Зоркий Глаз держался его левой руки. Апач не говорил ни слова. Он вообще был немногословен. Если надо было с кем-то побеседовать, он чаще всего доверял это мне. Я обратился к младшему вождю нихоров:

— Мой брат Виннету назвал Зоркого Глаза храбрым воином. Я знаю, что все нихоры храбрецы, поэтому, конечно, они победят могольонов. Но что они сейчас делают? Они все еще заняты изготовлением своих амулетов?

— Нет, — ответил он. — Все сборы тотчас прекратились, когда появился краснокожий, которого послали к нам мои знаменитые братья.

— Это правильно. Изготовление амулетов занимает уйму времени, а время, что нам отмерено, невелико и драгоценно, ведь могольоны уже сегодня вечером будут у Тенистого источника. Знает ли Зоркий Глаз, что за весточку мы послали его старшему брату?

— Да.

— Вождь поступит сообразно с ней?

— Он знает, что Виннету и Шеттерхэнд великие и мудрые воины, потому он сделает то, что они ему предложили.

— Когда он прибудет на плато?

— Завтра рано утром, как только наступит день.

— Если он это сделает, все враги попадут ему в руки.

— Мы знаем это. Те из собак могольонов, что не сдадутся, будут застрелены.

— А что случится с теми, кто сдался?

— Их ждет столб пыток.

— Сколько же столбов понадобится моим братьям? Нам придется иметь дело с тремя с лишним сотнями могольонов. А правда, что Быстрая Стрела собирается уничтожить их?

Младший вождь мрачно посмотрел перед собой. Ему совсем не хотелось отвечать, но, поскольку это оскорбило бы меня, он ответил:

— Могольоны — наши враги! Разве они заслужили что-либо иное? Мы были в мире с ними; мы ездили к ним, а они к нам. Внезапно они вырыли топоры войны, хотя мы не оскорбляли их, не причиняли им других обид.

— Если случится то, о чем говорит мой брат, эту равнину смогут именовать Плато убийства. Слышал ли мой брат когда-нибудь, чтобы Виннету и Олд Шеттерхэнд были друзьями кровопролития?

— Нет, и об этом знает любой краснокожий и любой бледнолицый, который хоть раз слышал про этих великих воинов.