– У Вики, – сказал Грин. – Вроде был вроде знакомый бас-гитарист. Который Витьку гитару дал. Поговори с ней.

Сергей отвел взгляд.

– Вряд ли Вика будет со мной на такие темы разговаривать, – сказал он угрюмо. – Не до того теперь ей. У нее…

Сергей спохватился. Грин пристально смотрел на него.

– А вот и Катя! – воскликнул Сергей с явным облегчением, увидев свою девушку и Бабая, идущих к ним. – Слушай, я пойду, куплю лимонада, а вы пока потусуйтесь здесь…

Катя убежала с Сергеем, рассудив, что такое важное дело, как закупки прохладительного и горячительного, ему одному доверять не стоит. Тем более, что Рита, оказывается, тоже подумала об этом и надо было поймать ее в ларьке, чтобы согласовать «карту вин».

Гарик и Рома остались одни. С запада наползала туча, готовая вот-вот проглотить солнце, порыв ветра закружил по платформе окурки, обрывки газет, и прочий мусор. К счастью, для того, чтобы сдвинуть с места тела призывников, этот порыв оказался слишком слабым. Бабай на миг представил себе, как тела парней катятся по перрону, друг за другом, как рассыпавшиеся из грузового вагона бревна, бешено вращаясь, мелькая подошвами ботинок вперемежку с бритыми головами.

Грин молчал, искоса поглядывая на Гарика.

Бабай не выдержал и сказал:

– Ты как-то странно на меня смотришь.

– Да вот, – сказал Рома. – Пытаюсь понять…

Гарик побледнел, но Рома отлично понял, что это от сдерживаемого гнева, а не от страха.

– Что понять? – неприятным усмехаясь, спросил Гарик. – Кто из нас кого трахает?

Рома смутился.

– Нет, – ответил Грин. – За что он полюбил тебя. За что мужчины вообще любят мужчин…

Гарик смягчился.

– Ты читал сказку «Великан-эгоист»? – спросил он.

Рома потер рукой висок.

– На английском вроде что-то проходили, – сказал он неуверенно. – Он там забор поставил вокруг сада, чтобы дети яблоки не рвали, а там возьми зима и поселись… Эта?

– Да, – ответил Гарик. – Почитай на русском, у тебя теперь время будет, а в воинской библиотеке классика должна быть. Особенно внимательно – что стало с деревом, на которое великан посадил малыша…

– Ладно, – сказал Рома. – Попробую найти.

– Я тебя совсем не знаю, – помолчав, сказал Гарик. – Но хочу поблагодарить.

– За что?

– За то, чего ты не сделал в ночь после концерта.

Рома усмехнулся так же неприятно, как только что солист «КБ».

– А почему ты так уверен, что я этого не сделал?

– Рита утром спросила меня, смеясь, не приставал ли Рикошет ко мне, – тихо ответил Гарик. – Я сделал круглые глаза и все такое. И она поверила. Потому что хотела верить именно в это. А если бы вы… Если бы ты не оказался ей настоящим другом, она хотела бы верить в другое.

– В правду, – сказал Рома.

– Да.

Одно из лежавших рядком на асфальте тел зашевелилось и неразборчиво то ли выругалось, то ли помолилось. Тень сместилась, и тело оказалось на самом солнцепеке. Грин поднялся и рывком затащил его поглубже в кусты.

– Скажи, ты, вот, кажется, в этом разбираешься, – спросил Рома, вернувшись к Гарику. Садиться на лавочку он не стал, у него и так уже затекли ноги от долгой неподвижности. – Что, девушкам надо врать?

Гарик задумался.

– Я не знаю, Грин, – сказал он наконец. – Рикошет тоже советовал сказать все сразу ей. Мол, потом Рита все равно узнает и будет только хуже. Тем более, Рита, оказывается, сразу знала, что он из себя представляет, и догадаться, по крайней мере предположить, для нее не составит труда. Но понимаешь, я не смог… Это не от того зависит, что ты хочешь сказать. А от того, может человек услышать правду, или нет.

Катя, увидев завывающую машину с включенной мигалкой, шарахнулась обратно в вокзал, и выскочившая из «уазика» Рита едва успела схватить ее за рукав.

– Эффектно, – пробормотала Катя, глядя на вылезающего Гарика и Андрея. Она вспомнила, что Андрей работает в ГИБДД. – А я-то уже подумала…

Гарик с Катей пошли к поезду, а Рита решила заскочить в ларек.

– Я с тобой пойду, сигарет куплю и поеду, – сказал Андрей Рите. – А то в управе скоро обед, сейчас все разбегутся.

Рикошет выбрался из милицейского «уазика» последним. Он пошел было за ребятами, но тут его взгляд зацепил серебристый мерседес, въехавший одним колесом на тротуар. Витек словно споткнулся.

– Рикошет, ты идешь? – крикнул Гарик.

– Сейчас, только в толчок заскочу. Вы идите, я догоню вас.

Ребята пошли дальше. Рикошет перевел взгляд и увидел в рощице, рядом с которой остановился мерседес и через которую пролегал самый короткий путь на платформу, девушку в ярком платье. Стоило оно никак не меньше его месячной зарплаты Рикошета, но его счастливая обладательница совершенно не щадила дорогого шелка, продираясь сквозь колючие кусты.