Погиб лорд Фрогре. Эйзенхауер, который был другом Фрогре, согласился расследовать эту внезапную смерть. Прибыв со своей незаменимой помощницей Елизаветой, он выяснил, что лорд Фрогре умер от страха. Но что же стало причиной этого, неужели инфернальные силы?
К всеобщему ужасу и, я уверен, к своему тоже, лорд Фрогре умер. Стояло сухое летнее утро 355.М41, и мы вместе с Елизаветой Биквин завтракали на террасе Спаэтон-Хауса, когда мне сообщили эту новость. Небо являло собой синее пятно, цвета саметерского фарфора, а вода залива вдали была светло-сиреневой, пронизанной сверкающими серебряными прожилками. Песчаные голуби выводили трели в дремотной тени живых изгородей поместья.
Джубал Киршер, мой несгибаемый и верный начальник службы безопасности, вышел в дневную жару из садового павильона и, учтиво извинившись за прерванный завтрак, вручил мне квадратик сложенной бумаги с сообщением.
— Проблемы? — спросила Биквин, отодвигая в сторону тарелку с крепсами из плойнов.
— Фрогре умер, — сказал я, изучая послание.
— Что еще за Фрогре?
— Лорд Фрогре из Дома Фрогре.
— Вы были знакомы?
— И очень хорошо. Я даже мог бы назвать его другом. Какая жалость. Всего восемьдесят два года. Это ведь еще не возраст.
— Он болел? — спросила Биквин.
— Нет. Эн Фрогре был, если так можно сказать, безумно крепок и здоров. Ни единого кусочка аугметики. Ты понимаешь, о чем я.
Последнее замечание я преднамеренно подчеркнул. Мой образ жизни не слишком хорошо сказался на моем теле. Меня чинили, перестраивали, напичкивали аугметикой и сшивали по кускам большее количество раз, чем я мог запомнить. Я стал ходячей рекламой реконструктивной хирургии имперской медицины. С другой стороны, Елизавета по-прежнему выглядела женщиной в самом расцвете сил и, надо заметить, красивой женщиной. Ее сохранял в этом состоянии самый минимум омолаживающей аугметики.
— Если верить изложенному здесь, он скончался прошлой ночью у себя дома в результате сердечного приступа. Его семья организовала соответствующее случаю расследование, но… — Я побарабанил пальцами по столу.
— Думаешь, его убили?
— Он был влиятельным человеком.
— У таких людей всегда есть враги.
— И друзья, — сказал я, протягивая ей послание. — Поэтому его вдова и попросила меня о помощи.
Ради нашей дружбы с Эном мне пришлось отложить все дела. Елизавета только-только вернулась на Гудрун после полутора лет отсутствия и должна была снова улететь через неделю, поэтому я собирался провести с ней как можно больше времени. Заботы о функционировании Дамочек занимали у нее больше времени, чем мне того хотелось бы.
Но дело оказалось чересчур важным, а просьба леди Фрогре слишком отчаянной, чтобы отказываться.
— Я поеду с тобой, — предложила Биквин. — Давно хотела совершить небольшую увеселительную прогулку.
Она приказала подготовить служебную машину, припаркованную в конюшнях, и мы отправились в путь менее чем через час.
Роль водителя выпала Фелиппу Габону, одному из сотрудников службы безопасности Киршера. Загудев мотором, машина покинула Спаэтон-Хаус и направилась к Менизерру. Вскоре мы уже мчались над лесными трактами и зеленеющим культивированным поясом, окружающим Дорсай, оставляя позади Гостеприимный Мыс.
В комфортабельной, с управляемым климатом задней кабине служебной машины я рассказал Елизавете о Фрогре:
— Род Фрогре обитает на Гудрун со времени первых колонистов. Их Дом — один из так называемых Двадцати Шести Достопочтенных Домов, изначальных феодальных поместий, и как таковой имеет кресло в Высшей Легислатуре планетарного правительства. В наши дни другие, более молодые Дома обладают большими властью и территориями, но им нечем бить авторитет Достопочтенных Домов вроде Фрогре, Санграла, Мейссиана… И Гло.
Елизавета ехидно усмехнулась, когда я присовокупил это последнее родовое имя.
— Итак… власть, земли, авторитет… заманчивая приманка для конкурентов и врагов. Таковые у твоего друга имелись?
Я пожал плечами. При мне было несколько информационных планшетов, которые Псаллус нашел для нас в библиотеке. Они содержали геральдические книги, фамильные хроники, биографии и воспоминания. Но практически ничего, что могло бы иметь отношение к делу.
— На заре колонизации Гудрун Дом Фрогре соперничал с Домами Афинсэ и Брадиш, но теперь это, без преувеличений, древняя история. Кроме того, Брадиш прекратил свое существование восемь столетий назад в результате войны с Домом Парити. В сто девяностых прадед Эна сцепился с лордом Сангралом и вдобавок с лордом-губернатором Дюгре во время основания нового полка, но это была только политика, хотя Дюгре его так и не простил и позднее нанес ему ощутимый удар, назначив на пост канцлера Риштейна. В последнее время Дом Фрогре был очень спокойным, последовательным и традиционным членом Легислатуры. Мне не известно про какие-либо междоусобицы. На деле уже семь поколений не видели войны между Домами на Гудрун.
— Значит, в наше время все они замечательно ладят друг с другом? — спросила Биквин.
— По большей части. Что мне нравится на Гудрун, так то, что это чертовски цивилизованное местечко.
— Это чертовски цивилизованное местечко, — предостерегла она, — внушив чувство глубокого и безмятежного покоя, однажды заставит забыть об осторожности настолько, что неприятности застанут тебя со спущенными штанами.
— В это трудно поверить. Если, конечно, ты лично не собираешься наступить мне на глотку… Гудрун — а в особенности Спаэтон-Хаус — действительно безопасное место. Убежище, предоставленное мне для ведения работы.