— Но кто же это в конце концов, Бернардо? — упорствовал вислогубый солдатик, и все остальные поддержали его оправданный вопрос.

— Верно, — сказал чернобородый Бернардо. — Вы не сказали нам, кто вы. — В его тоне грубость сочеталась с угрюмой почтительностью.

— Я посланник синьора Гуидобальдо, вашего герцога, — твердо ответил молодой кондотьер, мысленно спрашивая себя, к чему все это приведет и будет ли у него шанс на спасение.

Почтительность и интерес, проявляемый к нему солдатами, заметно возросли.

— Но как вы попали сюда? — продолжал настаивать тот же любознательный солдат.

Мессер Лоренцо нетерпеливо отмахнулся и от вопроса, и от спрашивающего:

— Какое это имеет значение? Хватит того, что я здесь. Неужели мы потратим всю ночь на глупые вопросы? Разве я не сказал вам, что войска Борджа могут быть сейчас у самых ваших ворот?

— Клянусь Бахусом, там они и останутся, — рассмеялся еще один из них. — Ворота Сан-Лео достаточно крепки. Синьор, если этот сброд отважится постучать, мы знаем, как ответить им.

Пока он говорил, Бернардо принес из караульной фонарь и велел всем следовать за ним. Они направились вдоль туннеля к двери, ведущей во внешний двор крепости. И во время пути солдаты продолжали донимать предполагаемого посланника вопросами, на которые тот отвечал кратко и резко, каждым своим словом и жестом показывая, что он им не ровня.

Они подошли к двери башни, где жил мессер Толентино. Входя туда, Кастрокаро печально взглянул на массивные ворота, за которыми находились люди делла Вольпе. Снять засовы было бы секундным делом, но он не представлял себе, каким образом избавиться от этих пяти вояк. Теперь и часовой на стене окликнул их, интересуясь происходящим, и молодой кондотьер молил Бога, чтобы делла Вольпе, пристально наблюдавший извне за событиями в крепости, понял, что Кастрокаро попался. Но он также знал, что делла Вольпе ничем не сможет помочь ему. Оставалось полагаться только на самого себя.

Поднявшись по спиральной лестнице башни, где стены и потолки были покрыты фресками грубого письма, они привели мессера Лоренцо к апартаментам, которые занимал кастелян Толентино, принявший на себя управление замком десять дней тому назад, после смерти синьора Фиорованти.

По пути молодой кондотьер подбадривал себя. До сих пор все шло хорошо, он ловко сыграл свою роль, и его игра рассеяла у охраны последние подозрения. Если удастся подобным же образом одурачить их капитана, дело, ради которого он прибыл сюда, будет сделано.

Мессер Кастрокаро приготовил историю, которую собирался рассказать и которая основывалась на том, что, по его сведениям, Фиорованти сопротивлялся войскам Чезаре Борджа почти наперекор воле герцога Гуидобальдо: этот мягкий и тихий ученый велел всем своим крепостям сложить оружие, так как сопротивление приводило лишь к бесцельной растрате человеческих жизней и не приносило никакой ощутимой пользы.

Главная трудность для Лоренцо Кастрокаро заключалась в том, что у него не было рекомендательных писем, а Толентино наверняка захочет их увидеть. Бернардо отправился будить кастеляна и сообщить ему, что посланник герцога Гуидобальдо тайно прокрался в замок и желает его видеть.

Кастелян мгновенно проснулся, извергая потоки бессвязных проклятий и тряся своей огромной головой в ночном колпаке; затем, высунув из-под одеяла длинные волосатые ноги, уселся на постели, приказав Бернардо привести посланца.

Вошел Лоренцо и надменно приветствовал капитана.

— Вы от герцога Гуидобальдо? — проворчал мессер Толентино.

— Да, — ответил Кастрокаро. — Будь я от Чезаре Борджа, мне хватило бы двух десятков солдат, чтобы стать хозяином Сан-Лео, столь усердно охраняется крепость.

Этим хитрым ходом он рассчитывал рассеять подозрения кастеляна, поскольку говорил правду. Но брать подобный тон, подействовавший на солдат, было очень рискованно при обращении к Толентино, занимавшему столь важный пост и обладавшему вспыльчивым и неуравновешенным характером. Мессеру Лоренцо все это было хорошо известно, но он посчитал риск оправданным: ведь только очень уверенный в себе человек отважился бы высказать такое замечание.

Толентино был так ошеломлен, что не сразу нашел ответ, и несколько секунд молча глядел на него налившимися кровью и пылавшими гневом глазами.

— Клянусь Всевышним! — наконец взревел он. — Как громко кукарекает этот петушок! Мы выщипаем ему перышки, прежде чем он покинет нас, — зловеще пообещал он. — Кто вы?

— Посол герцога Гуидобальдо, как вам уже сообщили. Что касается всего остального — петушка и кукареканья — мы обсудим это в другой раз.

Кастелян тяжело поднялся. Это был крупный красивый мужчина, большеносый, с чисто выбритым, оливкового цвета лицом, с черными волосами и квадратным подбородком. Он попытался придать себе позу оскорбленного достоинства, но это было не так-то просто для человека в ночной рубашке и в ночном колпаке на голове.