— Вероятно, от той самой особы, с которой ты провел ночь со среды на четверг.

В его голосе я явно расслышал лязг захлопнувшегося капкана.

— Ну так что же? — подбодрил меня следователь. — Ты вспомнил, с кем ты был в «Перце и соли» в ту ночь?

На мгновение я усомнился в том, что за всем этим заговором действительно стоят де ла Торре и судья Гусман. Потому что стоило мне сейчас назвать имя Лауры, и судья лишился бы своей любимой дочери, а граф — невесты. И тут же мне стало ясно, что именно на этом и был построен их дьявольский расчет! Ни при каких обстоятельствах я не решился бы подвергнуть опасности жизнь своей возлюбленной. И если этот амулет действительно мог заинтересовать Трибунал Священной Канцелярии, то я бы скорее умер, чем позволил инквизиторам связать его с моей драгоценной Лаурой.

— Чтобы слегка освежить твою память, — доброжелательно добавил инквизитор, — я скажу тебе, что Фелипе Португалец признался, что в ту ночь к тебе приходила некая сеньора… или сеньорита… закутанная в плащ из нежелания быть узнанной. Если ты сообщишь мне, кто это был, — а как видишь, никаких протоколов сейчас не ведется, ибо это не допрос, а дружеская беседа, — я обещаю выяснить, не может ли эта таинственная дама быть владелицей амулета. В этом случае обвинения в связи с дьяволом будут с тебя сняты…

— Увы, святой отец, — проговорил я, тщательно взвешивая каждое свое слово, — я не могу назвать вам ее имени, поскольку не припоминаю, чтобы в ту ночь меня кто-то навещал. Если Фелипе и видел кого-то, то, верно, перепутал.

— В таком случае, нам остается только признать, что этот дьявольский амулет принес тебе сам дьявол, которого ты вызывал, запершись в мавританской комнате. Место для этого, во всяком случае, ты выбрал подходящее.

Он вновь накинул капюшон и дважды хлопнул в ладоши. За моей спиной открылась дверь, и тюремщики рывком подняли меня на ноги, грубо схватив за локти.

— У тебя будет время подумать над моими словами, сын мой, — напутствовал меня инквизитор. — Ты будешь подвергнут допросу с пристрастием лишь завтра утром.

Я почувствовал, что в позвоночник мне впилась ледяная игла.

Допрос с пристрастием на языке служителей трибунала означал пытку. А пытка почти всегда означала признание.

Даже в том, чего человек не совершал.

Леонид Иванович Дементьев, или, как звал его Петя, Кэп, оказался невысоким кряжистым мужчиной с густой шапкой седых волос и маленькими ярко-голубыми глазами, странно смотревшимися на его грубом обветренном лице.

Когда я вслед за Трофимовым вошел на нависавшую над лазурным морем террасу пятизвездочного отеля «Лагуна», Кэп сидел за накрытым белоснежной скатертью столом и расправлялся с огромным лобстером. Лобстер, размером с хорошую курицу, был залит каким-то остро пахнущим розоватым соусом. Гарниром к нему служили ломтики запеченного картофеля, антрацитово поблескивающие маслины и прозрачные дольки лимона. При первом же взгляде на этот праздник живота у меня потекли слюнки и я вспомнил, что последний раз ел еще в самолете над Атлантикой.

— Приятного аппетита, Леонид Иванович, — вежливо сказал Петя, подходя к столу. — Вот, привел нашего нового переводчика. Зовут его Денис.

Некоторое время Кэп сосредоточенно выковыривал кусок сочного белого мяса из развороченного розового панциря. Потом, не поднимая головы, буркнул:

— Садитесь.

Мы сели. Я заставил себя оторвать взгляд от тарелки и посмотрел на Кэпа. Его мощные челюсти равномерно двигались, пережевывая пищу.

— Денис, — сказал он, откладывая вилку. — Тебе уже объяснили, в чем заключаются твои обязанности.

Это прозвучало скорее утверждением, чем вопросом, но я на всякий случай кивнул.

— Объясняю, в чем проблема. Тут почти никто не говорит по-английски. Сплошной хабла испаньоль [20] . У тебя с испанским как?

— Нормально, — сказал я. Что-то подсказывало мне, что этот человек лучше всего воспринимает краткие ответы.

— Леонид Иванович, — вмешался Петя, — он по-испански щебечет лучше, чем мы по-русски!

Кэп тяжело посмотрел на Трофимова.

— Ты, может, и щебечешь, а нормальные люди разговаривают. Когда понадобишься, я тебя спрошу.

Петя вздохнул и с видом примерного ученика сложил руки на коленях.

— Короче, Денис. Сегодня у тебя день отдыха. Завтра с утра приезжаешь на склад — Петр объяснит, где это. Будем загружать борт. Посмотришь, что как делается, в случае необходимости поможешь. Третьего января в восемь ноль-ноль у нас вылет.

— Куда? — неосторожно спросил я.

Кэп неодобрительно взглянул на меня своими маленькими голубыми глазками и снова взялся за лобстера.