К ее чести, она, кажется, поняла мысль, врубаясь и развивая потрясающую скорость, для женщины, которая обычно представляла физические упражнения в виде прогулки вниз по коридору в обеденную. Отсчет времени был критическим: по крайней мере было бы иронией, защититься от лаз разрядов телами их товарищей, только для того чтобы тебя насмерть растоптала истеричная толпа.

Тем не менее, мы умудрились добраться до дыры в дороге с легкостью, которую никто не мог ожидать. И это несмотря на риск подвернуть лодыжку на раздробленном щебне проезжей части, получить пару выстрелов от самых глазастых врагов, пока бежали; конечно, не надеясь даже выстрелить в ответ, но смутно уповая, что они не выстрелят, когда мы появимся. Не видя больше причин, чтобы откладывать, я поднял свой лазпистолет и цепной меч над головой, чтобы не застрять в ободке люка и прыгнул в темноту ногами вперед. Взрослея в подулье, я не был новичком в такого рода вещах, и уже согнул колени, чтобы амортизировать удар, когда долбанусь в рокрит тремя метрами ниже. Должен признать, что это потрясло меня куда больше, чем когда я проделывал это во времена малолетнего шалопайства, но удержался на ногах и сделал несколько осторожных шагов, чтобы проверить что мои лодыжки все ещё были там, где нужно, а не вмялись, как мне казалось, в голени.

— Вы с ума сошли? — спросила Мира, карабкаясь вниз по лестнице. Её люминатор, все ещё закрепленный на стволе лазгана, стал стробоскопом в узкой комнате.

— Откуда я знаю? — спросил я, не особо волнуясь насчет ее ответа. За время своей карьеры я встретил столько душевнобольных, что их хватило бы на сумасшедший дом, но все они думали, что совершенно нормальны. Но, к моему облегчению, Мира сочла ответ ниже своего достоинства и нашла себе того, на кого можно излить свое презрение.

— Сержант! — во всю глотку завопила она, подняв помчавшееся по туннелям эхо. — Где вы?

— Тихо! — сказал я, только сейчас заметив отсутствие оставленного здесь отделения. — Что-то здесь не так.

— Я это вижу, — раздраженно ответила она, наугад шаря по туннелю лучом люминатора, что совершенно не помогало. По крайней мере, признаков предположительно недавно произошедшего боя не было видно.

— Они должны были ждать нас.

Кажется, до неё все ещё не дошла вся серьёзность ситуации: её раздражение было не сильнее раздражения на опаздывающего шофёра.

— Нам надо идти, — сказал я. Независимо от того, что случилось с нашими компаньонами, эта тайна могла подождать.

— Преследователи могут оказаться здесь в любой момент.

Как бы подчеркивая мои слова, что-то загремело вниз по ступенькам лестницы, и без дальнейших размышлений я помчался по проходу.

— Граната! — закричал я, не оборачиваясь. К счастью, в нужный момент Мира соображала быстро, и уже наступала мне на пятки, когда осколочный заряд взорвался, нашпиговав каменную кладку там, где мы только что находились.

— Вы только что бросили меня там! — возмущенно пискнула она, как только эхо затихло настолько, чтобы я мог её слышать.

— Я предупредил вас! — огрызнулся я. — Чего вы ещё хотите? Правило "дамы вперед" не учитывается на поле боя.

И, если вы спросите меня, то это хорошо, иначе нас обоих бы уже нашинковало. Мира смотрела на меня, и хотя её губы двигались, впервые с момента нашей встречи она находилась в ошеломленном молчании. И, пока мое мгновенное преимущества не закончилось, я схватил ствол её лазгана [21] и погасил люминатор.

— И держите эту фраканую штуку выключенной, — добавил я, — если хотите выбраться отсюда живой.

Я был уверен, что сейчас последуют возражения и готовился к ним, но, кажется, пока наши приключения убеждали Миру в том, что игра в солдат куда опаснее, чем ей казалось, поэтому она удовлетворилась бормотанием что-то вроде "мужлан". В общем, в свое время меня обзывали гораздо хуже, так что это я, безусловно, переживу.

— Идем, — сказал я, взяв её за руку и направляясь в боковой проход, который я почувствовал по изменениям в эхе. Возможно, наши преследователи оставили нас после того, как бросили в люк осколочную гранату, но если бы я так страстно желал кому-то смерти, как они, то я бы не считал это само собой разумеющимся, пока бы не увидел тела.

— Куда? — Спросила Мира, по крайней мере, понизив голос.

— Туда, куда он ведет, — ответил я, сопротивляясь искушению пожать плечами, чего она в любом случае не увидела бы. Тут был слабый сквозняк, который говорил, что, в конечном счете, этот проход должен вести к выходу, или хотя бы соединяться с ведущим к нему. Тут я услышал в проходе, который мы только что покинули, безошибочно узнаваемый шум бега и крепче сжал её бицепс.

— Замри.

По крайней мере, у нее хватило сообразительности не жаловаться на это и мы остались неподвижными, когда шлепанье подошв стало громче, сопровождаемое растущим свечением, которое просачивалось в наше убежище — хотя, к счастью, достаточно далеко чтобы не добраться до нас. Если любой из преследующих солдат озаботится направить луч вдоль бокового прохода, они точно пришпилят нас, но, кажется, они удачно решили что мы застряли в главном туннеле и что поймают нас, если побегут достаточно быстро. Когда свечение и спешащие шаги затихли, Мира с облегчением выдохнула и осела рядом со мной.

— Кем были эти люди? — спросила она.

— Без понятия, — ответил я, довольный тем, что оставил ее там на пару минут, пока ориентировался и переводил дыхание. На некоторое время мы определенно ускользнули от преследователей, я достал планшет из кармана и сверился с картой Ортена, предварительно убедившись, что заслоняю спиной проход позади нас от слабого свечения пикт-экрана. В темноте замерцало лицо Миры, когда она наклонилась вперед, чтобы заглянуть в планшет. Нескольких секунд исследования было достаточно, чтобы найти боковой проход, в котором мы укрылись, и я несколько воспарил духом. Мы ушли недалеко, и если я буду следовать сквозняку — я все еще ощущал его на лице — то на поверхность мы выйдем достаточно близко к астартес, чтобы связаться с ними.