–  Да то не мне…- помявшись, признался Чарли.- С кэпа вон шкура клоками свисает. А святоши эти те еще лекари. Плечо-то мое - ладно, а там же лицо, все-таки. Еще нос парню к щеке прилатают!.. С их-то граблями… А у тебя пальцы тонкие, иголку в руках умеешь держать, вижу. Может, глянешь, а?

–  Я и так собиралась,- сказала Нэрис. И вдруг быстро добавила:- Чарли, как вы думаете - они эту гадостную мазь к капитану Ханту еще не применяли?..

–  А я почем знаю?- тряхнул головой пират и, бросив взгляд в ее встревоженное лицо, насторожился:- А что?

–  Вы сами сказали - лекарство мертвечиной пахнет,- медленно проговорила леди.- И брат Августин как-то странно себя ведет…

–  Травануть могут?!- приподнялся старый разбойник. Она неопределенно повела плечами:

–  Не знаю. Но с мазью этой, кажется, что-то нечисто!

–  Дак чего мы стоим-то тогда?!- Чарли одним движением натянул мятую рубаху и сурово нахмурил брови:- Пошли! Я Десмонда не для того от виселицы спасал, чтоб его тут какие-то цапли в рясах всяким дерьмом мазали… Чего глазами хлопаешь? Догоняй!

Он круто развернулся и побежал по выложенной камнем дорожке. Нэрис, подхватив длинные полы своего рубища, засеменила следом.

На счастье капитана Ханта, сомнительное зелье островные лекари намеревались использовать в его отношении чуть позже. Когда встрепанный Чарли и запыхавшаяся Нэрис на всех парах влетели в нужную келью, три фигуры в шерстяных одеяниях, склонившись над тюфяком, дружно качали головами.

–  Я не возьмусь,- сказала высокая фигура.

–  А кто возьмется?..- вздохнула вторая - маленькая и плотная. Третья, с объемистой лысиной на макушке, только рукой махнула:

–  Кожа омертвеет, вообще ничего не спасем. Где же брат Августин?.. Еще четверть часа назад должен был вернуться…

–  Неужто позабыл?

–  Побойся Бога, Амос!.. Как же он мог?!

–  Ну, как бы оно там ни было…- начал лысеющий человек, решительно закатывая рукава одеяния, однако его прервал сердитый рык от двери:

–  Кышь, стервятники!

Находящиеся в келье присели от неожиданности и шарахнулись в стороны от пыхтящего Чарли. Очень благоразумно, кстати - в мозолистом кулаке пирата весьма недвусмысленно блеснул засапожный нож. Леди МакЛайон, вбежав следом за разбойником, ойкнула, увидев узкий заточенный клинок, бросила взгляд на испуганных лекарей и сказала примирительно:

–  Чарли, ну зачем же вы?.. А если бы они сейчас вашим капитаном занимались? Там ведь одного дрогнувшего пальца хватит, чтоб человека загубить!.. Ох, господи… Чарли, ну уберите ножик! Про "загубить" - это же я так, к слову, для примера!..

–  Кому "для примера",- цыкнул зубом пират,- а кому и в деле пригодится… Я вам щас покажу, крысы сухопутные, как раненых добивать!.. У, враги! А еще монахами прикидываются!

–  Чарли!- всплеснула руками Нэрис. "Враги", вжавшись в каменные стены, дружно застучали зубами. А самый низенький из них тихонько пискнул:

–  Никем мы не прикидывались! И не монахи мы вовсе…

–  А кто?- удивилась девушка.

–  Послушники,- жалобно сказал высокий. Несмотря на рост, он оказался самым младшим из троицы.- Из монахов на Скеллиге только брат Августин остался…

–  А остальные куда делись?- ляпнула Нэрис. Чарли насупил брови:

–  Тебе какая разница, кто куда делся?..- он перевел взгляд на снова затрясшихся послушников:- Признавайтесь, подлецы, мазью его уже мазали?!

–  К-какой мазью?..

–  А такой! Вонючей, как труповозка, вот какой!

–  Ничем не мазали,- открестился лысый.- Мы вообще пока не начинали, брата Августина ждем. Мы ведь не лекари, у брата Эдриана на подхвате были. Боязно самим-то! Брат Августин, конечно, тоже не врачеватель, но с ним все одно как-то спокойнее…

–  А он не идет,- добавил высокий юноша.- А у нас иголок маленьких нету… А большой несподручно, лицо-то!..

–  У меня есть маленькие иглы,- сказала Нэрис, и, по привычке схватившись за пояс, дернула плечом:- Ах, господи, они же в кармашке на платье были! А платье какие-то паломницы забрали на просушку…

–  Я сейчас принесу!- с готовностью выпалил молодой послушник.- Я мигом, госпожа!

Нэрис вопросительно посмотрела на сопящего медведем Чарли. Пират чертыхнулся и опустил нож:

–  Иди, хрен с тобой. Да поживее!

Тот обрадовано кивнул и испарился. Кажется, он сейчас был готов бежать за чем угодно и куда угодно - лишь бы подальше от страшного гостя… Девушка опустилась на колени возле тела Десмонда Ханта. Наклонилась, нахмурилась и сказала отрывисто:

–  Слишком темно! Одной свечи не хватит.